Повечерить к купцу собирался народ,

Приходили друзья и соседи его.

И пока ждали всех, разговоры вели;

Вспоминали опять про татар, про пожар,

Что в лесах бушевал у низовий реки.

Тут старик из марийцев угрюмо сказал:

– А ведь знак до пожара-то был нам о том. –

Все к нему повернулись. Мужик в зипуне,

Что сидел рядом с ним, удивлённо спросил:

– Что за знак?

                    – Да не уж-то не помнишь? В лесах

Зверь неведомый вдруг появился у нас.

По округе-то нашей ходил, всех пугал.

– Это точно! Пугал. –

                                  Стали все вспоминать.

– Только, что был за зверь, то не знает никто.

– Как узнать, если страх он на всех наводил.

Волком выл да медведем свирепым ревел… –

Тут мариец сказал (он охотником был):

– Нет, страшнее медведя, и волка страшней!

Слышал сам. Как завоет! Так ужас возьмёт,

Хоть беги, но и шагу не можешь шагнуть,

Словно каменный. Только стоишь да дрожишь.

– Говорят, он охотников ищет в лесу,

Что зверьё убивают для шкурок пушных.

Уж охотники в лес-то боялись ходить,

Чтоб не встретить его. Страшен он, говорят.

– Страшен, нет ли, а всё же охотились мы. –

Всех заверил охотник. – Вот только, слыхал:

Кто удивит его, уж ни лук, ни копьё

Не поднимет своё, страх того умертвит… –

Фёдор слушал рассказы, а сам вспоминал,

Как ходил по лесам и от горя ревел.

Мать купца, в телогрейке цветной шерстяной

В угол села и внуков к себе позвала.

Мальчик с девочкой, лет по пяти и семи,

Возле бабки уселись в углу на скамье,

С упоением слушая дивный рассказ.

А когда все вдруг смолки, слова исчерпав,

Стало тихо в дому так, что слышали все,

Как летает меж ними и ноет комар.

Тут мальчишка, прижавшись к старушке, сказал:

– Ба, а ты расскажи про крылатых людей. –

И девчушка прижалась с другой стороны:

– Правда, ба, расскажи. Мы послушать хотим. –

Все вокруг оживились. На женщину вмиг

Устремились все взоры. Варнава спросил:

– Что за притча? Не слышал я сказки такой,

Про крылатых людей.

                               – То не сказка совсем. –

Отвечала старуха. А в дом между тем

Всё народ прибывал. Тут Макарий сказал:

– Пока гости идут, мы послушать хотим

Про крылатых людей.

                        – Что же, мать, расскажи. –

Попросил и купец. И она начала:

– Про крылатых людей мне поведала мать.

Ну, а ей – её мать. Да и той – тоже мать.

Да и той – тоже мать… Было это давно.

Пролетели века. Ещё правил тогда

На Руси и в народах славян бог Перун.

У мари – Кугу Юмо, какой и теперь;

А у нас, вотяков, главный бог – бог Инма́р.

Боги жили открыто тогда, от людей

Не скрывались, не то, что теперь… Ну так вот,

Наши предки тогда на Ветлугу пришли,

И увидели в местных марийских лесах,

У Ветлуги, у речек лесных, у озёр –

Жили люди крылатые в этом краю;

Словно птицы летали на лёгких крылах;

Словно ангелы небо любили они.

Кроме ягод, плодов и полезной травы

Да орехов, не ели они ничего.

Жили в юртах высоких зимой, у костров.

Ну а летом и вовсе без юрт, на земле,

На деревьях в ветвях вили гнёзда себе.

Пели песни, играли. Не знали войны.

И одежды из шкур не носили они

И не били ни зверя, ни птицу, ни рыб.

Правда, шерсть они брали у коз, у овец,

У медведей, у зайцев; те слушались их.

Шерстяные одежды вязали себе,

И льняные, но мало. Не так, как у нас.

Молоком не гнушались: доили коров,

Коз, лосих… только стад не держали они.

Были очень милы и красивы собой.

И себе каждый пару навек выбирал.

Поначалу за ангелов приняли их,

Но они не волшебные были, а так…

Просто жили и всё. Были крылья у них,

И летать с малолетства умели они.

В остальном же, как мы. Всё у них, как у нас.

А потом, как обычные люди в лесах

Расплодились повсюду, – всё меньше тогда

Стали видеть крылатых ветлужских людей.

А охотиться станут на них, те едва

Издалёка заметят, что люди идут,

Кто с копьём, кто и с луком, – зверьё им всегда

Подавало сигналы, что люди в лесу, –

Те срываются в небо деревнею всей,

Улетают в леса. Их поди-ка, сыщи.

Ну а кто без оружия к ним приходил,

Тех пускали они, как гостей дорогих.

С ними в браки вступали за их красоту,

Тихий нрав и покорность. От браков таких

Дети часто без крыльев рождались, как мы.

Видно, наша-то кровь посильнее была.

Но они лишь снаружи рождались, как мы,

А характер у них был такой, как у тех:

Ум велик, кроток нрав, на душе доброта,

И внутри у него будто крылья растут,

Он и в мыслях своих всё парит в облаках,

И начнёт говорить – словно в небе парит,

И зовёт за собой, и паришь вместе с ним…

Но бывало, что в смешанном браке родят

И крылатого; был он тогда, что орёл:

И могуч, как они: лишь крылами взмахнёт –

Уж над лесом летит; и коварен, как мы.

Мог он стрелами с неба осыпать врага.

Да поднимется так высоко, что с земли

И стрела не достанет, а сам, между тем,

Стрелы метко пускает одну за другой.

На таких-то охотились долго потом.

Только как различить их среди остальных.

Стали бить всех подряд, лишь увидят кого.

Кто свободу имел, тот в леса улетал.

Кто был в смешанном браке, не мог улететь:

Не могли они бросить любимых людей

И на крыльях поднять всю семью не могли.

Стали многие крылья-то прятать тогда

Под одеждами, будто бы горб на спине.

А узнали когда, стали бить уж тогда

И горбатых, кто горб не хотел показать.

Говорят, что ещё и теперь иногда

Можно встретить ветлужских крылатых людей.

Если кто без оружия ходит в лесу,

Да зайдёт далеко в непролазную глушь,

Или дети заблудятся в чаще лесной,

То, бывает, и видят у речек лесных

Пролетающих ангелов. Будто бы те

К дому путь им покажут, и скроются вновь.

А бывало и так, что к Ветлуге самой… –

Тут послышались крики и шум во дворе.

– Что такое? – купец тут в окно посмотрел. –

Там мариец с марийкой о чём-то кричат. –

Инок Тихон в окно посмотрел и сказал:

– Брат Макарий, взгляни-ка: сегодня не с ней

Ты беседовал в городе. Вроде она… –

Тут и инок Макарий в окно посмотрел:

– Да, похожа. Но в сумерках трудно понять… –

И Варнава сказал, обращаясь к купцу:

– Ты, хозяин, когда уж они во дворе,

Приглашай их и в дом. Пусть послушают нас.

Ну а если случайно попали во двор,

Честью их проводи до ворот, пусть идут. –

И купец вышел встретить гостей у крыльца.