(Одиссея, 19:455-458)

455   τὸν μὲν ἄρ' Αὐτολύκου παι̃δες φίλοι ἀμφεπένοντο, 

ὠτειλὴν δ' 'Οδυση̃ος ἀμύμονος ἀντιθέοιο

δη̃σαν ἐπισταμένωσ, ἐπαοιδη̨̃ δ' αἱ̃μα κελαινὸν

ἔσχεθον, αἰ̃ψα δ' ἵκοντο φίλου πρὸς δώματα πατρόσ. 

 

Ж:

[455]   Автоликоновы дети убитого зверя велели

Должным порядком убрать и потом Одиссееву рану

Перевязали заботливо; кровь же, бежавшую сильно,

Заговорили. И все напоследок к отцу возвратились.

 

В:

455   Тотчас тем кабаном занялись сыновья Автолика,

Рану потом Одиссею отважному, схожему с богом,

Перевязали искусно и черную кровь заговором

Остановили. И в дом поспешили отцовский вернуться.

 

Здесь Вересаев явно переводит не с оригинала, а с перевода Жуковского, так как сам Жуковский в данном месте делает и текстовую, и смысловую ошибку.

Во-первых, в оригинале не сказано, что сыновья Автолика занялись сначала кабаном, а потом уж раненым Одиссеем.

А во-вторых, даже по смыслу ситуации было бы странно представить, что охотники занялись сначала убитым зверем (к чему такая спешка?), и только потом стали оказывать помощь своему раненному товарищу (где спешка может быть жизненно необходима), тем более, что речь в тексте идёт о глубокой ране.

В-третьих, оба перевели слово «επαοιδη» – (επωδη) как «заговорили», «заговором», хотя оно также имеет значение «целебное средство», что более естественно, и больше подходит к ситуации, к тому же у Гомера нигде не говорится, что сыновья Автолика владели заговорами. А вот своеобразная аптечка из целебных средств была не лишней на охоте и во времена Гомера.