(Одиссея, 15:123)

ἀργύρεον: 'Ελένη δὲ παρίστατο καλλιπάρη̨ος

 

Ж:

Сын, сребролитную. Светло-образная, с пестрым пришедши

Платьем, Елена его позвала и, сказала:

 

В:

Из серебра. Подошла и прекрасная ликом Елена,

 

Ш:

Встала с ним рядом Елена прекрасноволосая, гостю

 

Эпитет Жуковского «светло-образная» хотя и соединён в одно слово, как в оригинале, но не совсем точен. Слово «καλλιπάρη̨ος» переводится как «с прекрасными ланитами, прекраснощёкая». Но варианты в переводе, конечно, допускаются, если они не изменяют смысла повествования.

Вересаев по смыслу перевёл более точно: «прекрасная ликом», хотя и не уместил в одно слово, и не упомянул о щеках.

Шуйский уместил перевод в одно слово, но перевёл совсем не правильно: «прекрасноволосая» вместо «прекраснощёкая». Хотя в целом для эпизода это слово, конечно, большой роли не играет, его смело можно было бы даже и вовсе упустить. Но, если быть точным, то более прав оказался всё-таки Вересаев.

Я сначала хотел так и перевести: «прекраснощёкая», но всё же перевёл: «прекраснолицая», потому что тут хотя и говорится только о ланитах (щеках), всё же имеется ввиду, что Елена была красива всем лицом, а не только щеками, поэтому дословный перевод «прекраснощёкая» воспринимался бы сегодня несколько иронично, а поэтому он некорректен. Был и другой вариант: «прекрасноликая», но он уводил уже в другую сторону, в чрезмерную возвышенность, в религиозную светлость ликов святых, что в «Одиссее» вряд ли уместно. Поэтому я всё-таки остановился на нейтральном слове «прекраснолицая».