Так под высоким шатром Эврипила Патрокл благородный

Рану его врачевал. Ну а битва меж тем полыхала:

Бились всем войском своим против рати троянской данаи.

Но уж ни ров, ни стена, что воздвигли судам на защиту,

5         Больше защитой служить не могли для ахейского войска.

Да, не почтили они гекатомбой бессмертных, и страстно

Их не молили о том, чтоб стена корабли защитила.

Против желанья богов укрепленье воздвигнуто было,

Вот почему на земле так недолго оно продержалось.

10       Гектор покуда дышал, а Пелид же бездействовал гневный,

И нерушимой пока возвышалась Приамова Троя, –

Гордо стояла стена и данаев, была невредима.

Но лишь погибли в боях все герои троян конеборных,

И на десятом году Илион был разрушен священный,

15       И аргивян полегло очень много, но много осталось,

В чёрных своих кораблях те отплыли к любезной отчизне, –

В это же время совет Посейдон с Аполлоном держали:

Стену данаев снести, устремив на неё рек потоки,

Всех, что с Идейских вершин устремляются в бурное море:

20       Реза, Кареза, затем Гептапора и Родия волны,

Эсепа, Граника, и все священные волны Скамандра

И Симои́са реки, где щитов и блистательных шлемов

Множество пало во прах, где могучие спят полубоги.

Устья их слил Аполлон воедино, в огромную реку,

25       И девять дней устремлял на твердыню. А Зевс непрерывный

Дождь проливал, чтобы смыть поскорей укрепление в море.

Сам земледержец ходил перед бурной водой, рассыпая,

Грозный, с трезубцем в руках, до основ по разливу ту стену;

Бревна и камни метал, что с трудом аргивяне сложили.

30       Всё он с землею сровнял до стремительных волн Геллеспонта.

Берег же, после того, как разрушил огромную стену,

Вновь он засыпал песком; и опять он направил все реки

В русла, где прежде текли их прекрасноструистые воды.

 

В будущем так поступить собрались Посейдон с Аполлоном.

35       Нынче ж вокруг под стеной разгорелась свирепая битва;

В башнях ахейской стены затрещали огромные брусья,

Мощью громимые. Так укрощённые Зевсом ахейцы

Все при своих кораблях, заключённые в стане, держались,

Гектора мощи страшась, что разносит ужасное бегство.

40       Он же, как прежде, герой, всё свирепствовал, буре подобный.

Так же, как вепрь или лев, окружённый ловцами и псами,

Грозно вращаясь кругом, ощетинясь, сверкает глазами.

Ловчие ж, плотно его окружив и сомкнувшись стеною,

Копья ежом на него наставляют и острые мечут

45       Тучами. Только его благородное сердце не робко,

Он не дрожит, не бежит и бесстрашием сам себя губит.

Грозно вращаясь кругом, часто прочность испытывал ловчих;

Всюду охотников ряд перед ним отступал, опасаясь.

Так же и Гектор герой, пред толпою летая, вращался.

50       Ров перейти убеждал он дружины. Но даже и кони,

Ров не решались пройти, все вздымались и страшно храпели,

Стоя на самом краю перед кручей ужасной, глубокой.

Ров для прыжка лошадей был широк и тяжёл к переходу.

Стены крутые его, словно скаты стремнины стояли

55       С той и другой стороны. И повсюду как пики торчали

Острые колья, они возвышались огромные часто,

Чтобы данайцам служить обороной от гордых троянцев.

На колесницах своих вряд ли ров одолели б трояне,

Но пехотинцы вперёд так и рвались: авось одолеют.

60       К храброму Гектору вдруг подошёл Полида́мас, сказал он:

«Гектор! И вы, о, вожди и троян, и союзников наших!

Мысль безрассудная – гнать через ров колесницы с конями!

Нам чрез ров нелегко перебраться: острейшие колья

Всюду натыканы там, а за ними – стена как твердыня.

65       Конным спускаться в него и сражаться в нём вовсе не нужно!

Тесен для конных бойцов этот ров, нас там всех переколют!

Если уж правда, что Зевс истребить хочет в гневе ахеян

Всех, наконец, а троян от напасти такой избавляет, —

Я бы желал, чтобы суд совершился над ними сейчас же!

70       Чтобы бесславно они все погибли вдали от Эллады!

Но если вдруг повернут от судов они; вновь в наступленье

Кинутся смело на нас, в ров глубокий троян опрокинут, —

Некому будет потом даже в Трою прийти, я уверен,

Чтоб сообщить там о нас, возле стана ахеян погибших.

75       Слушайте ж, други, меня и советам моим покоритесь!

Здесь мы оставим коней, перед рвом пусть возницы их держат;

Сами ж, с оружьем в руках, в медных латах своих, пешей силой

Дружно все вместе пойдём мы за Гектором. Рати ахеян

Нас не удержат тогда, им грозит роковая погибель».

 

80       Так Полида́мас сказал. Гектор принял совет его мудрый

И с колесницы своей быстро спрыгнул в доспехах на землю.

Тут и другие вожди перестали на конях съезжаться;

Спрыгнули все с колесниц за божественным Гектором следом.

Каждый вознице отдал своему приказанье: поставить

85       В ряд быстроногих коней и у рва их держать наготове.

Сами ж они, разделясь, в пять отрядов огромных построясь,

Двинулись дружно. Вожди повели на ахеян отряды.

 

Первый огромный отряд повели Полида́мас и Гектор;

Самый большой, состоял из храбрейших мужей он, пылавших

90       Больше других: одолеть стену, выйти к судам и сражаться.

Третьим вождём с ними шёл Кебрио́н; а своею колесницу

Гектор на время вручил Кебрио́ну, что был послабее.

Храбрый Парис, Алкафо́й, Агено́р – те вторых предводили.

Третьих вели: Деифо́б знаменитый, Гелен прорицатель,

95       Оба — Приама сыны, с ними был также Азий бесстрашный,

Азий Гирта́кид, что был на огромных конях, из Арисбы

Дальней он в Трою на них прискакал, от реки Селлеи́са.

Ну а четвертых вели: сын Анхиза Эней благородный,

Славный, могучий герой, и при нём Акамас с Архелохом, –

100     Два Антенорида, что были в битвах различных искусны.

Славных союзников вёл за собой Сарпедо́н знаменитый,

Главка в товарищи взяв и бесстрашного Астеропея:

Этих двоих он считал всех храбрее из рати союзной

После себя самого. Сам же был всех мощней он и выше.

105     Так, изготовясь они, и сомкнувшись щитами, стеною

С пламенным духом пошли на данаев, мечтая, что тут же

Те побегут к кораблям, испугавшись, не смогут сражаться.

 

Все: и троянцев вожди, и вожди войск союзников Трои

Вняли совету вождя Полида́маса, все подчинились.

110     Не захотел лишь один предводитель, лишь Азий Гирта́кид,

Бурных коней оставлять возле рва. Вместе с храбрым возницей

Азий на бурных конях устремлялся к судам мореходным.

Муж безрассудный! Ему не избегнуть уж грозного рока.

Нет, не вернётся уже он, кичась колесницей с конями,

115     К Трое холмистой, назад от судов мореходных ахейских.

Прежде настигла его дерзновенного страшная участь

Идоменея копьём, Девкалида могучего, медным.

Влево помчал он, к судам мореходным, туда, где ахейцы

С бранного поля неслись в стан на лёгких своих колесницах;

120     Правил туда он своих быстроногих коней. Не нашёл он

Там ни закрытых ворот в башне стройной, ни крепких засовов.

Настежь ворота раскрыв, ожидали ахейцы, чтоб каждый

Воин, бегущий в свой стан с поля боя, успел в них укрыться.

Прямо в ворота коней он направил. А с ним и другие

125     С криком ужасным неслись на данаев, мечтая, что тут же

Те побегут к кораблям, испугавшись, не смогут сражаться.

Глупые! Встретили их два бесстрашных героя в воротах,

Сильные духом сыны копьеборцев могучих лапифов:

Первый – герой Полипет, безбоязненный сын Пирифоя;

130     Воин второй – Леонте́й, душегубцу Аресу подобный.

Оба стояли они перед башней высокой и мощной.

Словно два дуба больших на лесистых холмах возвышались,

Ветер встречая и дождь, ежедневно невзгоды выносят,

Крепко корнями вросли, широко разметав по земле их.

135     Так и герои стоят, на могучесть и на храбрость надеясь.

Стоя незыблемо, ждут они Азия, мчавшего бурно.

Прямо к ахейской стене шли противники, вверх поднимая

Перед собою щиты; надвигались с воинственным криком;

Их предводили вожди: смелый Азий, Ия́мен и О́рест,

140     Азия сын Адама́с с Энома́ем и храбрым Фоо́ном.

Ну а лапифы тогда призывали данаев, чтоб встали

Те у ворот изнутри на защиту судов мореходных.

Но, лишь услышав, как крик и тревогу подняли ахейцы,

И увидав, что уже устремились трояне на стену, —

145     Вылетев, оба они у ворот стали биться, снаружи,

Вепрям подобны лесным, тем, которые в горной дубраве

Ловчих и шумных их псов нападение смело встречают,

Быстро бросаясь на них, и ломая повсюду кустарник,

Режут деревья клыком у корней, от клыков стук ужасный

150     Слышен повсюду, пока кто-нибудь их копьём не прикончит.

Так же звучала, бренча, на груди у лапифов сверкая,

Медь от ударов врагов. Смело, пламенно бились лапифы,

Видя друзей на стене и на силы свои полагаясь.

Им помогали друзья и огромные камни метали

155     С башни высокой, себя и суда, и свой стан защищая.

Так ослепительный снег наземь падает, быстрый и частый

Если порывистый, злой ветер, мрачные тучи колебля,

Вдруг рассыпает его ливнем на многоплодную землю.

Так же потоком лились у данайских стрелков и троянских

160     Стрелы и копья из рук. А под градом камней от ударов

Глухо гудели щиты меднобляшные, шлемы, доспехи.

 

Громко с досады вскричал и по бёдрам ударил руками

Азий Гирта́кид тогда; и, на небо, ропща, так сказал он:

«Зевс Олимпийский! И ты уже сделался явным лжелюбцем!

165     Я и подумать не мог, что способны ещё аргивяне

Вынести множества рук наших мощных огромную силу!

Но словно пчёлы они, или вёрткие пёстрые осы,

Гнёзда построив свои у дороги утёсной и пыльной;

Бортников видя, селян, гнёзд ущельных своих не желают

170     Бросить: за мёд, за детей и за матку сражаются злобно, —

Так и они не хотят от ворот, хоть и двое всего их,

С места податься, пока нас не сломят, иль сами не лягут».

 

Так он кричал. Но его громовержец не слушал, хотел он

Гектора славой покрыть, вот чем сердце Крони́да пылало.

 

175     Бились другие бойцы перед башней другой, бились страшно.

Трудно мне всё рассказать так искусно, как могут лишь боги.

Битва камнями зажглась перед всею стеной, грохотала.

Дух у ахеян упал, но нужда заставляла сражаться

Яростно, чтоб защитить корабли. Омрачились и боги,

180     Те, что в Троянской войне за ахейцев стояли душою.

 

Страшную сечу и смерть между тем развязали лапифы.

Мужественный Полипет Пирифо́ид, герой копьеносный,

Острым копьём поразил прямо в шлем меднощёчный Дама́са.

Шлемная медь не смогла удержать острия, пролетело

185     Жало насквозь, проломив кость и, в череп ворвавшись, смесило

С кровью весь мозг у него и смирило его в нападеньи.

Пи́лона также убил он и О́рмена, души им вынул.

Ну а лапиф Леонте́й, ветвь Ареса, убил Гиппомаха

Антимахи́да, низверг, проколов возле пояса пикой.

190     Выхватил после герой меч из ножен, отточенный остро,

И сквозь толпу полетел. Антифа́та он первого, встретив,

Мощно ударил мечом; тот упал, громко грянувшись навзничь.

Там же Ия́мена он, и Мено́на, и О́реста тоже,

Всех, одного за другим, положил на кровавую землю.

 

195     Но между тем, как они совлекали с убитых доспехи,

Юношей полк подходил; Полида́мас и Гектор вели их.

Много их было, страшны своей храбростью, жадно пылали

Стену ахеян пробить и огнём истребить корабли их.

Но, приближаясь ко рву, в нерешимости храбрые встали:

200     Жаждущим ров перейти, им явилась вдруг вещая птица,

Низко парящий орёл, что летел по-над воинством слева;

Змея огромного нёс, обагрённого кровью, в когтях он.

Тот ещё жив был, борьбы не оставил ещё, извивался;

Вот, изогнувшись, орла, что держал его, в грудь он ужалил,

205     Около шеи. Орёл, страшной болью истерзанный, бросил

Змея на землю, как раз уронил среди войска троянцев.

Сам же он, звучно вскричав, прочь понёсся по веянью ветра.

В ужас троянцы пришли, как увидели пёстрого змея,

Что между ними лежал, – это грозное знаменье Зевса.

 

210     К Гектору тут подошёл Панфои́д Полида́мас, сказал он:

«Гектор! Всегда ты меня порицаешь, когда на советах

Я правду-матку в глаза говорю. Гражданин ведь не должен,

Ни на советах грешить против истины словом, ни в битвах,

Лишь бы тебе угодить, лишь бы власть твою только умножить.

215     Снова, однако, скажу то сейчас, что считаю полезным:

Дальше нельзя нам идти и с данаями в стане сражаться.

Сбудется, верю я, так, – если точно, что знаменьем птица

Вдруг появилась, лишь мы через ров перейти воспылали:

Низко парящий орёл, что летел по-над воинством слева,

220     Змея огромного нёс, обагрённого кровью, живого.

Но упустил он его, не достигнув гнезда, не успел он

Детям добычу свою принести и отдать на съеденье.

Так же и мы: даже пусть и ворота, и стену данаев

Силою сломим своей; даже пусть нам уступят данаи;

225     Но от судов мы не все, хоть и тем же путём возвратимся;

Многих оставим троян. Ратоборцы ахейские многих

Медью сразят: за свои корабли будут яро сражаясь.

Так этот знак и пророк разъяснил бы, душой просвещённый,

Знающий зна́мений смысл; и ему бы народ покорился».

 

230     Грозно взглянув на него, отвечал шлемоблещущий Гектор:

«Эй, Полида́мас, твои неприятны мне речи такие!

Мог ты совет и другой нам придумать, мудрей и полезней!

Если же этот совет свой даёшь нам от чистого сердца,

То, без сомнения, ум твой похитили гневные боги.

235     Ты мне велишь позабыть волю громкогремящего Зевса,

Ту, что он сам возвестил, и исполнить её обещал мне?

Ты не обетам богов, а шныряющим в воздухе птицам

Верить велишь? Не глупи! Я о птицах ничуть не забочусь:

Вправо ли птицы летят, на зарю, к восходящему солнцу;

240     Или налево спешат, к приходящему с запада мраку.

Верить должны мы в одно – только в слово великого Зевса,

В волю его, он один повелитель бессмертных и смертных!

Знаменье лучшее — вот: за отечество храбро сражаться!

Что ты страшишься войны и опасностей ратного боя?

245     Если уж все мы падём при ахейских судах мореходных,

Трои великой сыны, так и ты не страшись пасть со всеми!

Ты, слабый духом своим, чтобы встретить врага и сразиться!

Если ж захочешь уйти ты из боя, или же другого

Речью своей обольстишь уклониться от ратного дела,

250     Вмиг от копья моего ты погибнешь, и дух свой испустишь!»

 

Так он сказал и вперёд полетел. Понеслись и дружины

С криком ужасным. Кронид, веселящийся громом, пред ними

Сверху, с Идейских вершин, напустил тут свирепую бурю,

Мрачную пыль на суда заклубившую. Так у данаев

255     Дух угнетал он, даря и троянам, и Гектору славу.

И, положась на судьбу, свои силы и знаменье бога,

Трои сыны разрушать стали яро ахейскую стену.

С башен срывали зубцы, сокрушали и бруствер настенный;

Сваи у вала внизу, рычагами из кольев шатали,

260     Врытые в землю, они как опоры служили для башен.

Их вырывали бойцы и надеялись стену ахейцев

Скоро пробить. Только те даже шага не делали к бегству.

Бруствер настенный они, оградив, защищали щитами;

Копьями били врагов, подступавших под стену, камнями.

 

265     Оба Аякса, тогда управлявшие битвой на башнях,

Быстро носились кругом, придавая ахеянам духа:

Ласковой речью одних возбуждали, других же – суровой,

Если вдруг видели тех, что оставили битву с врагами:

«Други! Ахейцы! Из вас и последний, и первый, и средний,

270     Все не равны меж собой и по силе в бою, и по славе.

Нынче ж для каждого труд уготовлен! Есть шанс отличиться!

Видите это и вы! Так что, други, никто чтоб не мыслил

Вспять со стены отступать к кораблям, испугавшись троянцев!

Все выходите вперёд и на бой поощряйте друг друга!

275     Может быть, даст нам Крони́д олимпийский троянцев жестокость

Мужественно отразить и, преследуя, гнать их до Трои!»

 

Так восклицали они, возбуждая на битву ахеян.

И словно зимней порой белый снег сыплет хлопьями с неба,

Частый и тучный, когда громовержец Крони́он восходит

280     На́ небо: землю покрыть снегом, мощь свою людям являя;

Ветры уняв, он густым, нескончаемым снегом искристым

Гор и утёсов крутых, и холмов покрывает вершины,

Тучные пашни, поля и леса, и цветущие степи;

На́ берег падает снег и на пристани моря седого;

285     Только лишь волны его поглощают; но всё остальное

Снегом покрыто, когда снегопад посылает Крони́он, —

Воинства так осыпал камнепад, снегопаду подобный.

Падали камни, одни – на троян, на ахеян – другие;

Стук раздавался кругом. Так метали камнями друг в друга.

 

290     Но не смогли б проломить и трояне, и Гектор могучий

В башне огромных ворот затворённых и крепких запоров,

Если б не сам Эгиох: сына он, Сарпедо́на, подвигнул

Силу ахейцев сломить. Тот, как лев на волов круторогих,

Ринулся. Перед собой щит он выставил свой круговидный,

295     Кованый, медный, большой и блестящий. Щит этот художник,

Медник искусный, ковал; он поверхность из кож, из телячьих,

Проволокой золотой переплёл по краям, вдоль по кругу.

Щит перед грудью неся, и в руках два копья потрясая,

Мчался вперёд Сарпедо́н, горным львом, что, голодный, так жаждет

300     Мяса и крови; его дух отважный, и жажда, и голод

Гонят в овечий загон ограждённый, на гибель отаре.

Даже пускай пастухов сельских встретит он перед оградой,

Тех, что на страже стоят с острой медью и чуткими псами,

Он и тогда не уйдёт без попытки похитить добычу:

305     Прыгнув в загон, он овцу унесёт, или сам поражённый

Раньше падёт от копья, что из меткой руки излетело.

Так устремляла душа Сарпедона, подобного богу,

Прямо на стену напасть, стенный бруствер ахеян разрушить.

Тотчас он к Главку сказал, Гипполохову храброму сыну:

310     «Сын Гипполоха! За что нас с тобой среди всех отличают

Местом почётным, едой, полной чашей на пиршествах царских

В царстве ликийском, на нас смотрят, словно на жителей неба?

Также при Ксанфе, за что мы владеем великим уделом,

Лучшей землей, что плодит виноград и пшеницу обильно?

315     Значит, с тобой мы должны, предводители, быть среди первых

Между ликийцев в бою, храбро биться в пылающей битве.

Чтобы ликийцы про нас крепкобронные так говорили:

"Нет, не без славы цари, что и нами, и царством ликийским

Правят пространным! Они хоть едят пищу лучшую в царстве,

320     Вина отборные пьют, но за то у них сила и доблесть

Дивные: бьются они впереди всех ликийцев в сраженьях!"

Друг благородный! Когда б мы теперь, от войны отказавшись,

Были с тобой навсегда и бессмертны, и молоды тоже,

Я бы и сам не летел впереди перед войском сражаться,

325     Да и тебя бы не влёк на опасности славного боя.

Но и теперь, как всегда, окружают нас случаи смерти

Неисчислимые. Что ж, смертным смерти, увы, ни избегнуть.

Ну, так вперёд же, смелей! Иль на славу кому, иль за славой!»

 

Так говорил Сарпедон. С другом Главк согласился, и смело

330     Ринулись оба вперёд перед ратью великой ликийской.

В ужас пришёл Петеи́д Менесфе́й, увидав устремлённых:

Сила, что мчалась к нему, разрушением башне грозила.

С башни кругом он глядел: нет ли близко кого из ахейских

Мощных вождей, чтоб беду отразить тот помог от дружины.

335     Скоро Аяксов двоих он увидел, войной ненасытных,

Близко сражавшихся, и с ними Тевкра, который недавно

Вышел из ставки своей; только крик его был им не слышен:

Шум от побоища там до небес раздавался жестокий,

Крики и гром от щитов и от шлемов косматых, и створов

340     Крепких ворот, что толпой обступили трояне, пытаясь

Силой своей их разбить и ворваться. Тогда посылает

Вестника вождь Менесфей к копьеборным Аяксам, Фоо́та:

«Мчись, о, почтенный Фоот, позови на защиту Аякса!

Лучше обоих зови! Здесь им быть несравненно полезней,

345     Так как тут скоро должна разразиться ужасная гибель!

Мчатся ликийцев вожди, те, которые так же и прежде

Бурей врывались всегда там, где жарче пылает сраженье!

Если ж и там бой кипит для ахеян жестокий и грозный,

Пусть хоть один поспешит к нам Аякс Теламо́нид великий;

350     С ним пусть прибудет и Тевкр благородный, стрелец знаменитый».

 

Так он сказал и, его приказание выслушав, вестник

Быстро пустился бежать по стене меднобронных данаев.

Перед Аяксами встал и обоим им так говорил он:

«Храбрые му́жи, вожди меднобронных данаев, Аяксы!

355     Помощи просит у вас Петеи́д Менесфе́й благородный,

Чтоб разделили вы с ним труд жестокий хотя бы немного.

Просит обоих прийти. Там вам быть несравненно полезней,

Так как там скоро должна разразиться ужасная гибель!

Мчатся ликийцев вожди, те, которые так же и прежде

360     Бурей врывались всегда там, где жарче пылает сраженье!

Если ж и здесь бой кипит для ахеян жестокий и грозный,

Пусть хоть один поспешит к нам Аякс Теламо́нид великий;

С ним пусть прибудет и Тевкр благородный, стрелец знаменитый».

 

Так он сказал. И легко согласился Аякс Теламо́нид.

365     Слово крылатое он обратил к Оили́ду Аяксу:

«Сын Оилеев Аякс, вы вдвоём с Ликоме́дом бесстрашным

Здесь оставайтесь, народ поощряйте отважно сражаться!

Я же туда поспешу и приму там участие в битве.

Как только им помогу, сразу к вам возвращусь непременно».

 

370     Так он своим наказал и ушёл, Теламо́нид могучий.

С ним устремился и Тевкр, по отцу Теламо́ниду брат он,

Ну а за Тевкром понёс крепкий лук его храбрый Панди́он.

К башне, где был Петеи́д, вдоль стены воеводы спешили,

Скоро пришли, но уже тех застали теснимых врагами.

375     К самым забралам стены поднимались, как мрачная буря,

Воинств ликийских вожди и владыки, храбрейшие мужи.

С яростным криком сошлись, и противник с противником сшиблись.

 

Начал сраженье Аякс Теламонид. И первый сражён им

Был Сарпедона царя друг храбрейший, Эпикл, сильный духом:

380     Мрамора острым куском он его поразил. Взял он камень

Тот, что побольше лежал у высоких забрал. Не легко бы

Камень тот поднял и муж помоложе, годами цветущий, 

Нам современный. Но он высоко поднял камень и бросил.

Выпуклый шлем раздавил камнем он, и на черепе кости

385     Все у него раздробил. И Эпикл, как ныряльщик с утёса,

С башни высокой упал, и душа от костей отлетела.

Тевкр со стены поразил Гипполо́хида Главка, героя,

Ранил пернатой его прямо в мышцу, как лез он на стену,

Мышцу едва обнажив. Тот был вынужден битву оставить.

390     Он со стены соскочил, и укрылся, чтоб кто из ахеян

Раны не видел его и над ним не смеялся бы, гордый.

Грусть Сарпедона взяла, как увидел, что битву покинул

Друг его Главк. Только тот не оставил кровавого боя:

Прыгнув вперёд, он вонзил в Алкмао́на Фесто́рида пику,

395     И тут же вырвал её, и, за пикой повлёкшись, Фесто́рид

На землю пал, и на нём загремела броня расписная.

А Сарпедон за зубец ухватил стенный бруствер рукою,

С силой рванув, оторвал от стены, весь он рухнул на землю.

И обнажилась стена сверху, многим открылась дорога.

 

400     Вместе и Тевкр и Аякс разрушителя встретили смело.

Тевкр ему выстрелил в грудь, но в ремень угодил он стрелою,

Щит на котором висел в человеческий рост: Зевс от сына

Смерть отвратил, и ему у судов не судил он погибнуть.

Мощный Аякс, налетев, по щиту его пикой ударил.

405     Щит та пробила насквозь, оттолкнув врага, пылкого сердцем.

Вспять от стены отступил Сарпедон, но совсем не оставил

Места сраженья. Ещё он надеялся славы добиться.

И, обернувшись, вскричал он ликиянам богоподобным:

«Мужи ликийские! Что забываете бурную храбрость?

410     Как бы я ни был силён, одному невозможно разрушить

Стену ахеян и к их кораблям проложить вам дорогу!

Вместе, ликийцы, вперёд! Сообща мы добьёмся успеха!»

 

Так он кричал, и они, устыдившись упрёков владыки,

Крепче сомкнули ряды, налегли за советником храбрым.

415     Рати ж ахеян с другой стороны укрепляли фаланги

Возле стены. Предстоял и их мужеству подвиг великий.

Как не могли проломить у ахеян их стену ликийцы

Храбрые, чтобы открыть, наконец, к кораблям их дорогу;

Так и ахеян сыны не могли нападавших ликийцев

420     Прочь от стены отразить. Те и те отступать не хотели.

Так же раздор за межу два соседа себе учиняют,

С мерою оба в руках поле смежное делят, ругаясь.

Узкая в поле межа. Шумно спорят за равенство оба.

Так и бойцов разделял бруствер лишь, за него они бились.

425     С гневом одни у других на щитах разбивали их кожи:

Круглых тяжёлых щитов, и щитков оперённых и лёгких.

Многие там из бойцов были свергнуты медью: кто – в спину,

Если из боя бежал, и спина открывалась позорно;

Кто – в грудь, сквозь кожаный щит, если храбрость бежать не давала.

430     Башни и бруствер стены были кровью троян и ахеян

Щедро политы и с той, и с другой стороны, будто краской.

Но уж ничто не могло устрашить разъярённых ахеян.

Ровно стояли враги, как весы добросовестной пряхи:

Гири и шерсть положив, вес равняет она, поднимая

435     Чаши весов, чтоб добыть для детей небогатую плату.

Так в равновесии бой, да и в целом война, находились,

Долго, покуда Кронид не́ дал Гектору славы высокой:

Первым прорвался герой сквозь ахейскую крепкую стену.

Слух поражающим он громким голосом крикнул троянцам:

440     «Конники Трои, вперед! Разорвите ахейскую стену!

Бурно горящим огнём корабли забросайте ахейцев!»

 

Так побуждал он троян, и услышали все его голос.

Прямо к стене понеслись те толпою и начали быстро

Вверх подниматься к зубцам, выставляя вперёд свои копья.

445     Гектор с собой захватил острый камень, который у башни

Близко лежал, книзу был он широкий, а кверху был острый.

Глыба! Её бы и два самых сильных людей из живущих

Ныне на воз не легко приподняли б вдвоём рычагами.

Он же легко и один поднял камень, и даже потряс им:

450     Легким тот камень ему сделал вмиг хитроумный Кронион.

Так поднимает пастух без усилий руно, захватив лишь

В руку одну, и несёт, и мала ему кажется тяжесть.

Так же и Гектор, подняв камень тот, нёс легко на ворота.

Крепкие створы ворот были плотно прижаты друг к другу.

455     Створы высокие те изнутри два засова держали

Встречные, туго зажав, замыкаясь болтом одним крепким.

Встал он у самых ворот и, чтоб не был удар маломощным,

Ноги расставил и в центр что есть силы, напрягшись, ударил.

Оба крюка тут сорвал у ворот и вовнутрь камень рухнул

460     Глыбой огромной. Взгремев, раскололись ворота, и створы

Вмиг распахнулись; и их не сдержали засовы, сломались,

Глыбы удар испытав. Внутрь ворвался тут Гектор великий,

Грозен лицом, словно ночь грозовая, сверкая ужасно

Медью, в какую он был весь одет, и в руках потрясал он

465     Два острожалых копья. Только бог удержать мог героя,

Как он в ворота влетел. Взгляд свирепый его жёг как пламень.

Там он троянским войскам приказал, обернувшись: на стену

Быстро влезать, занимать. И ему покорились трояне:

Ринулись все как один. Те – скорей поднимались на стену;

470     Эти – к воротам, чтоб их наводнить. Побежали ахейцы

К чёрным своим кораблям. Поднялись в стане шум и тревога.