В бегстве, когда частокол с рвом глубоким они миновали,

Многих лишившись бойцов, укрощённых руками данаев,

Там, у своих колесниц, удержались и встали трояне,

Трепетны в страхе, бледны. В это время проснулся на Иде

5         Зевс и воспрянул от сна из объятий владычицы Геры.

Быстро поднявшись, он встал и увидел троян и данаев.

В панике Трои сыны убегали, их с тыла жестоко

Гнали данаи. И там, в их рядах, видит Зевс Посейдона!

Гектора ж он усмотрел распростёртого в поле; и возле

10       Други сидели; а тот, чувств лишённый, дыша еле-еле,

Кровь изо рта извергал: ведь его поразил не бессильный.

И милосердьем к нему воспылал царь бессмертных и смертных.

Грозно на Геру взглянув, так сказал громодержец ей в гневе:

«Вижу я, козни твои, о, злотворноковарная Гера,

15       Гектора мощь удалив с поля боя, троян устрашили!

Но я не знаю ещё, ты ли первая козней преступных

Вкусишь заслуженный плод под ужасным бичом моих молний!

Или забыла уже, как ты с неба свисала, когда я

Две наковальни к ногам привязал, а к рукам – золотую

20       Крепкую цепь? Ты среди чёрных туч и эфира висела!

Все на Олимпе тогда, возмущаясь, скорбели; все боги!

Освободить же тебя не могли. Если кто подступался, –

Махом с порога небес я свергал, и летел тот на землю,

В страхе дышавший едва! Только этим мой гнев не смягчился,

25       Гнев мой за сына, за скорбь! Скорбь о богоподобном Геракле.

Ты, возбудив на него и Борея и бури морские,

Злобно Геракла гнала по пустынному понту, устроив

Беды, пригнав, наконец, в край чужой, к многолюдному Косу.

Но и оттуда его я достал и в отечество снова,

30       В Аргос цветущий, привёл, совершителя подвигов многих.

Это я вспомнил тебе, чтоб оставила козни! Увидишь:

В помощь ли злобе твоей и любовь, и объятия были,

Коими ты, от богов удалясь, здесь меня обольстила!»

 

Так он сказал. И от слов ужаснулась великая Гера,

35       Зевсу воскликнула тут, устремляя крылатые речи:

«Будьте свидетели мне, и земля, и бескрайнее небо,

Стикса подземный поток! О, клянусь величайшею клятвой!

Клятвой ужасной среди и богов! Всеми вами клянусь я!

Даже твоей головой я священной клянусь, даже нашим

40       Я брачным ложем клянусь, а ведь им не клянусь я напрасно!

Не по советам моим Посейдон, всей земли колебатель,

Трои сынам и вождю их вредит, защищая данайцев!

Верно, он сам захотел сделать так, по велению сердца.

Может быть, он пожалел аргивян у судов притеснённых.

45       Я бы скорее ему свой совет подала, чтоб всегда он

Путь выбирал только тот, что угоден тебе, громовержец!»

 

Так говорила она. Зевс осклабился самодовольно

И отвечал ей тогда, устремляя крылатые речи:

«Если, супруга, и впредь, о, моя белоплечая Гера,

50       Будешь согласно со мной ты на сонме божественном мыслить,

То даже сам Посейдон, хоть в душе и желал бы иного,

Мысли изменит свои, согласуя с твоей и моею.

Если сказала ты мне, не солгав, – отправляйся немедля

Прямо к семейству богов, и вели, чтоб на Иду Ирида,

55       Вестница неба, и Феб сребролукий сейчас же предстали.

Вестница быстрая пусть к войску меднодоспешных данаев

Спустится, скажет моё повеленье царю Посейдону,

Чтобы оставил войну и в обитель свою возвратился!

Феб же поднимет опять пусть великого Гектора к бою,

60       Новую силу вдохнёт, исцелит пусть его от страданий,

Душу терзающих! И пусть немедля все рати ахеян

Вновь к кораблям отразит, в малодушное бегство их ввергнув!

Кинутся в бегстве они к кораблям Ахиллеса Пелида.

Царь Ахиллес ополчит на сражение друга Патрокла.

65       В битве его поразит злым копьём бронеблещущий Гектор

У Илиона. Но тот многих юношей храбрых успеет

Свергнуть, и с ними мою драгоценную ветвь, – Сарпедона.

Мстя за Патрокла, Ахилл в гневе Гектора мощного свергнет.

С этого времени вновь и побег от судов и погоню

70       Я сотворю, и уже безвозвратно, покуда ахейцы

Трои святой не возьмут, по советам премудрой Афины.

Так не свершится пока, – гнева я не смягчу! И другому

Богу бессмертному я аргивян защищать не позволю!

Прежде исполнятся пусть всё желанья героя Пелида!

75       Так обещал я, и так утвердил я своей головою

В день, как Фетида меня умоляла, обняв мне колени,

Сына прославить её, разрушителя стен Ахиллеса».

 

Так он сказал. И ему покорилась державная Гера;

Бросилась с Иды вершин, на высокий Олимп устремилась.

80       Так устремляется мысль человека, который, изведал

Много земель, и про них размышляет умом просвещённым:

«Там проходил я, и там», и про многое вдруг вспоминает.

Ровно с такой быстротой пролетела по воздуху Гера.

Высей достигла она Олимпийских, и в доме Кронида

85       Всех небожителей вдруг повстречала. Богиню увидев,

Те поднялись, и её каждый кубком приветствовал стоя.

Гера богов обошла, а потом у Фемиды румяной

Чашу взяла; так как та встала первая Гере навстречу,

Бросилась с чашей в руках, устремляя крылатые речи:

90       «Гера богиня, каким ты пришла, пораженная страхом!?

Верно, тебя застращал громоносный супруг твой Кронион?»

 

Ей отвечала тогда, белоплечая Гера богиня:

«Что же тут спрашивать, ты всё, Фемида бессмертная, знаешь.

Знаешь, насколько душа у Кронида горда и сурова.

95       Сядь же на место, начни пир с богами бессмертными общий;

Вместе со всеми тогда ты услышишь, Фемида, какие

Ужасы нам предвещал Зевс Кронион. Никто, полагаю,

Радость не будет питать, ни бессмертный, ни смертный, пусть даже

Весел до этого был он на пиршестве мирном с друзьями».

 

100     Это сказав, на свой трон Гера села. Все боги смутились

В Зевсовом доме. Она ж улыбалась одними губами,

Только лишь лоб у неё между чёрных бровей был туманен.

Вдруг, обращаясь ко всем, тут воскликнула гневная Гера:

«Боги безумные, мы безрассудно враждуем с Кронидом!

105     И бесполезно его укротить, нападая, желаем

Словом ли, силой своей! Удалясь, он о нас и не мыслит,

Нас презирает! Всегда он считал, что он в сонме бессмертных

Властью и силой своей превосходит нас всех несравнимо;

И что должны вы терпеть, зло какое б кому ни послал он!

110     Вот и сегодня удар, полагаю, нанёс он Аресу:

В битве погиб Аскалаф браноносец, Ареса любимец;

Смертный храбрейший, его своим сыном Арес называет».

 

Это услышав, вскочил и ладонями крепко ударил

С горя по бедрам своим бог Apec. Зарыдал, закричал он:

115     «О, не вините меня, на Олимпе живущие боги,

Если за сына я мстить полечу к ополченьям ахейским, –

Пусть даже мне суждено, пораженному молнией Зевса,

С трупами вместе лежать на земле среди крови и пыли!»

 

Это сказав, повелел Страху с Ужасом он в колесницу

120     Быстро коней своих впрячь; сам покрылся он пламенной медью.

Верно б сильнее в стократ и ужаснее, нежели прежде,

Злобу и месть на богов Зевс тогда бы обрушил во гневе,

Если б Афина тотчас, за богов испугавшись бессмертных,

К двери не бросилась, трон, на котором сидела, оставив.

125     С плеч у Ареса сорвав щит, и шлем с головы его буйной,

Вырвала пику она из руки, и отставила к стенке;

И загремели слова у Афины к суровому богу:

«Вот сумасшедший! Очнись! Разве уши тебе – чтоб не слышать?!

Или свой разум и стыд потерял ты в мгновение ока?!

130     Или не слышишь ты слов белоплечей владычицы Геры?!!

К нам возвратилась она с новостями от Зевса Кронида.

Или ты хочешь и сам, претерпев бед и горя без счёта,

Вновь со стыдом на Олимп, поневоле, побитым вернуться,

И на богов остальных вдруг навлечь неизбежные беды?!

135     Быстро бы бросил, поверь, племена и троян и данаев

Зевс и тогда бы пришёл на Олимп, чтоб расправиться с нами;

Он бы, карающий, всех нас побил – и виновных и правых!

Будь же разумен и месть отложи за убитого сына.

В этой войне не один воин пал, и храбрей и сильнее;

140     Много погибнет ещё, поражая друг друга. Пойми же,

Весь человеческий род невозможно от смерти избавить!»

 

Так говорила, на трон посадив исступлённого бога.

Тут Аполлона царя вместе с вестницей быстрой Иридой

Вызвала Гера с собой, чтобы выйти из Зевсова дома.

145     К ним обратилась она, говоря им крылатые речи:

«Зевс вам обоим велит поскорее явиться на Иду.

И как появитесь вы, как увидите Зевса, – послушно

Делайте всё, что велит, всё, чего Эгиох лишь захочет».

 

Так им сказала и в дом возвратилась владычица Гера,

150     Села на трон свой. А Феб и Ирида стремглав полетели;

Быстро на Иду (зверей многоводную матерь) спустились;

Зевса нашли там. Сидел он на Гаргаре – высшей вершине

Иды; над ним облака, как венец, благовонные плыли.

Боги, представ перед ним, перед тучегонителем Зевсом,

155     Встали. На них устремил Олимпиец свой взгляд, но без гнева,

Так как супруги его повеленье исполнили скоро.

Первой Ириде сказал Зевс такие крылатые речи:

«Быстро, Ирида, лети к Посейдону, владыке морскому;

Всё, что скажу, передай! Ложной вестницей только не стань мне!

160     Пусть он оставит войну сей же час! Пусть назад возвратится

Либо к богам на Олимп, либо в дом свой, в священное море!

Если же волю мою не захочет немедля исполнить, –

Пусть поразмыслит тогда он, с умом совещаясь и с сердцем:

Сможет ли, как ни могуч, он меня в нападении встретить?

165     Думаю, выше его я могуществом, старше рожденьем.

Как же тогда Посейдон не страшится меня? Как он может

Равным считаться со мной?! Предо мною трепещут все боги!»

 

И покорилась ему ветроногая вестница неба.

Быстро от Иды горы понеслась к Илиону святому.

170     Будто бы снег или град, вылетая из тучи холодной,

Падает быстро, гони́м проясняющим небо Бореем, –

Так, устремившись в свой путь, вмиг его пролетела Ирида;

Энносигея нашла и могучему вот что сказала:

«С вестью к тебе, Посейдон, Колебатель Земли черновласый,

175     Я появилась сюда от эгидодержавного Зевса.

Тотчас покинуть тебе приказал он войну и вернуться

Либо к богам на Олимп, либо в дом свой, в священное море!

Если же волю его не захочешь немедля исполнить,

Он угрожает, что сам сей же час, чтоб с тобою сразиться,

180     Спустится. Только тебе не советует с ним состязаться.

Рук громовержца страшись! Выше он и рожденьем и силой.

Можешь ли ты, Посейдон не страшится его? И как можешь

Равным считаться ему? Перед ним ведь трепещут все боги!»

 

Ей отвечал Посейдон с негодующий сердцем, во гневе:

185     «Да, он могуч. Но зачем эта спесь и надменные речи?!

Равного честью ему, он меня укротить вдруг грозится!

Трое нас братьев родных от великого Крона и Реи:

Он – громодержец, и я, и Аид, преисподней владыка.

Натрое всё поделив, каждый взял себе равное царство,

190     Жребии бросив. И мне для обители вечной досталось

Шумное море; а мрак подземельный достался Аиду.

Зевсу досталось меж туч и эфира широкое небо.

Общей для всех нас земля с многохолмным Олимпом осталась.

Вот почему не хочу подчиняться я Зевса приказам.

195     Как ни могуч он, пускай с миром правит в своём лишь уделе.

Силой своей он меня не стращает пусть, не испугаюсь!

Было б приличней ему дочерей и сынов своих бурных,

Тех, что на свет произвёл, своим словом обуздывать грозным.

Волей-неволей должны покоряться они слову Зевса!»

 

200     Вновь говорила ему ветроногая вестница Зевса:

«Этот ли страшный ответ, Колебатель Земли черновласый,

Зевсу должна передать от тебя я? Ответ твой суровый.

Может быть, лучше смягчить? Ведь смягчимы сердца благородных.

Знаешь и то, что всегда тем, кто старше Эриннии служат».

 

205     Так отвечал Посейдон, Колебатель Земли черновласый:

«Мудрый совет ты дала, справедливый, богиня Ирида!

Это на благо, когда вестник мудр и совет даёт мудрый.

Но только душу мою огорчение сильное гложет:

Он ведь угрозами стал оскорблять, горделивец надменный,

210     Равного с ним и в правах, и судьбой одарённого равной.

Нынче, хотя на него негодую, ему уступлю я,

Но объявляю тебе, и угрозы своей не забуду:

Если же Зевс вопреки мне, а также владычице Гере,

Богу Гермесу, ещё и Гефесту, и также Афине,

215     Будет щадить Илион крепкостенный, и вдруг не захочет

Город разрушить и дать знаменитой победы ахейцам, —

Пусть же он знает: вражда бесконечная будет меж нами!»

 

Так земледержец сказал и покинул ахейское войско,

В море седое ушёл, к огорченью ахейских героев.

220     И к Аполлону тогда обращается Зевс громовержец:

«Милый мой Феб, поскорей к меднобронному Гектору мчись ты!

Бог Колебатель Земли, омывающий сушу, могучий,

В море священное сам отошёл, чтобы гнева избегнуть

Грозного; страшной вражды, что услышали б все, даже боги

225     Те, что внизу, под землёй, что живут возле сильного Крона!

Благо и мне и ему, что, и гневаясь, он уступает

Силе моей: без труда не свершилось бы бранное дело!

Так что возьми, Аполлон, ты эгиду мою в свои руки

И, бахромистой слегка потряси, устрашив всех ахейцев.

230     Сам позаботься затем, дальновержец, о Гекторе славном;

Храбрость его возвышай непрестанно, покуда данаи

В бегстве своих кораблей не достигнут и волн Геллеспонта.

С этого времени сам я устрою всё делом и словом,

Чтоб и данаи могли отдохнуть от трудов своих бранных».

 

235     Так он сказал. Аполлон непокорен отцу вовсе не был:

С Иды, потоками вод многошумной, понёсся как ястреб,

Быстрый ловец голубей, между хищных пернатых быстрейший.

В поле нашёл Аполлон сына храброго старца Приама;

Гектор уже не лежал, а сидел; вновь вернулось сознанье,

240     Рядом стоявших друзей узнавал он; исчезла одышка,

Пот прекратился: герой обновлялся по воле Кронида.

Близко к нему подойдя, так сказал Аполлон дальновержец:

«Гектор, Приамова ветвь! Ты зачем от дружин удалился,

Духом унылый сидишь? Или горе какое случилось?»

 

245     Тяжко дыша, так ему отвечал шлемоблещущий Гектор:

«Кто ты, бессмертный, скажи, небожитель, со мной говорящий?

Разве не знаешь: меня, истреблявшего рати ахеян

Возле судов, поразил камнем в грудь Теламонид могучий?

Этим мою укротил он кипящую силу и храбрость.

250     Я уже думал: уйду к мертвым, в мрачное царство Аида

Этим же днём; и уже испускал я дыхание жизни».

 

Сыну Приама опять говорил Аполлон дальновержец:

«Гектор, дерзай! Для тебя Зевсом послан помощник могучий

С Иды высокой, чтоб дать и защиту тебе и подмогу, –

255     Я от бессмертных пришёл, Аполлон златомечный! И прежде

Сильной рукой защищал я тебя, и высокую Трою.

Быстро иди же к полкам! Многочисленным конникам храбрым

Ты повели к кораблям устремить их коней быстроногих.

Я перед ними помчусь, поспешу для коней илионских

260     Путь облегчить: обращу в бег позорный героев ахейских».

 

Так говоря, он вдохнул в полководца великую силу.

Как застоявшийся конь, ячменём что раскормлен у яслей,

Привязь свою развязав, вдруг летит, пашет поле копытом;

Пламенный, плавать привык он в потоке широкотекущем,

265     Пышет он, гордо подняв кверху голову; с плеч его мощных

Грива играет; красой благородной своей он гордится;

Быстрые ноги несут его к пастбищам и кобылицам, –

Так же и Гектор бежал и не чувствовал ног под собою,

Бога услышав слова: возбуждал он на бой конеборцев.

270     Словно охотничьи псы и толпа поселян звероловов

Гонятся вслед за козой дикой или за ланью рогатой,

Только высокий утёс и густая тенистая роща

Зверя спасают: его изловить не судьба звероловам;

Криком, однако, своим льва гривастого будят; и вот он

275     Вышел навстречу, толпу в тот же миг обращает он в бегство, —

Так аргивяне толпой неотступные гнали троянцев

С криком, разя на бегу их мечами и копьями в спины;

Но лишь увидели вдруг, как к троянцам спешит мощный Гектор,

Дрогнули все, весь их дух сразу в пятки спустился для бега.

 

280     Сын Андремона Фоас ободрял, благородный, ахейцев;

Средь этолийцев он был муж знатнейший и храбрый; искусным

Был стреловержцем в бою; и в собраньях его побеждали

Редкие, если при нём в красноречии спорила юность.

Ревность в бою распалив, так кричал он ахейским героям:

285     «Боги! Не верю глазам! Вижу, дру́ги, ужасное чудо:

Гектор великий воскрес! Как он спасся от смерти ужасной?

Он пред нами опять! Мы надеялись: гордый троянец

Душу отдаст под рукой Теламонова сына Аякса.

Бог всемогущий его, видно, снова поднял на ахейцев.

290     Он уже многим сломил аргивянам колена; предвижу,

Сколько он сломит ещё! Не без воли гремящего Зевса

Встал перед войском опять мощный Гектор, пылающий боем!

Дру́ги, хочу дать совет, покоримся ему и исполним:

Войску всему повелим отойти к кораблям, укрепиться;

295     Мы же, здесь сколько ни есть нас, слывущих храбрейшими в рати,

Встанем навстречу врагу! Может быть, мы его остановим,

Выставив копья вперёд. Я надеюсь, как он ни неистов,

Дрогнет же сердцем своим прорываться в дружину героев!»

 

Так говорил он; и все, согласившись, ему покорились.

300     Быстро Аяксы вдвоём, Девкалид копьеносец могучий,

Тевкр и Молид Мерион, также Мегес, подобный Аресу,

Строили к битве бойцов, всех созвав благородных героев

Против надменных троян и великого Гектора. Войско ж

Всё отступало назад, к кораблям, чтобы там укрепиться.

305     Тут налетели толпой и трояне, ведомые в битву

Гектором; а перед ним в битву шёл Аполлон небожитель.

Тучею грудь облачив, нёс эгиду прекрасную Зевса,

Бурно-косматую, страх порождавшую; эту эгиду

Сделал художник Гефест Зевсу в дар, ну а людям – на ужас.

310     В правой руке Аполлон нёс эгиду, ведя в бой троянцев.

 

Ждали ахейцы троян плотной ратью. Тут разом раздался

Яростный крик и троян, и ахеян. Из луков метались

Быстрые стрелы; из рук дерзких копья летели сурово:

Многие впились в тела у воинственных юношей пылких,

315     Многие, также, в пути не отведав цветущего тела,

В землю впивались, дрожа, жадно алча насытиться кровью.

 

Долго, покуда держал Аполлон неподвижно эгиду,

Стрелы и копья, круша, били поровну в битве героев.

Но лишь едва посмотрел бог в лицо аргивянам, эгидой

320     Бурной потряс и вскричал громогласно и грозно, – смутились

Души в груди их, они вдруг забыли кипящую храбрость.

Будто бы стадо коров иль большую овечью отару

Хищные звери в ночи рассыпают при мраке глубоком,

Если внезапно придут в час, когда пастухи отлучились, –

325     Так же рассыпались вдруг аргивяне; то Феб на сердца их

Ужас навёл, принеся и троянам, и Гектору славу.

 

Тут ратоборцы один на один, в рассыпную сражались.

Гектор могучий поверг сразу Стихия с Аркесилаем;

Аркесилай был вождём меднобронных мужей беотийцев,

330     Стихий же был – верный друг Менесфея, отважного в битвах.

Ме́дона с И́ясом сверг вождь Эней, что бессмертным подобен:

Ме́дон – владыки мужей Оилея побочным был сыном,

Братом он был по отцу Оилиду Аяксу, но младшим;

Жил он в Фила́ке; сбежал из отчизны, как страшный убийца:

335     Мачехи брата убив, Эриопы, жены Оилея.

И́яс же у афинян сильных духом вождём был отважным,

Все говорили о нём, что он сын Сфела Буколиона.

А Полида́мас поверг Мекистея; Полит же – Эхия

В первом ряду; Агенор благородный сверг Клония тут же;

340     Де́йоха славный Парис, убегавшего между передних,

Сзади в плечо поразил, и насквозь он оружие выгнал.

 

В спешке троянцы пока раздевали убитых, – данайцы

В ров и на колья его опрокинулись, в страшном расстройстве

Полем бежали, за вал укрывались они поневоле.

345     Гектор же, громко крича, так приказывал ратям троянским:

«Быстро к судам! На суда!!! Бросьте кровью залитые латы!

Если замечу кого я вдали от судов мореходных,

Там же, на месте, убью! И, клянусь, что несчастного тело

Мёртвое не предадут на огонь ни друзья, ни родные;

350     Только троянские псы растерзают его перед Троей!»

 

Так прокричав, он, коней по хребтинам бичом ударяя,

С воплем призывным вперёд полетел! И трянцы подняли

Страшные вопли, за ним устремив всех коней колесничных

С громом ужасным. А Феб Аполлон впереди, перед ними,

355     Берег глубокого рва быстро тут же ногами рассыпал,

Весь в середину его он обрушил, путь сделал троянцам

Длинный, такой ширины, сколько дрот пролетит, если только

Дрот тот метнёт что есть сил человек, свою мощь проверяя.

Там устремились вперёд все фаланги пергамлян, а первым,

360     Дивной эгидой блестя, – Феб. Рассыпал он стену данаев

Так же легко, как песок возле моря играющий мальчик,

Если, себе что-нибудь из песка для забавы построив,

Снова, резвясь, он свой труд разрушает руками, ногами.

Так же и ты, Аполлон дальномечущий, труд весь ахейский

365     Тяжкий, великий разбил, и самих обратил их на бегство.

 

Возле судов, наконец, удержались ахейцы, собравшись.

Руки тянули они, ободряя друг друга, к Олимпу,

Каждый богов умолял, горячо и усердно молясь им.

Нестор же, старец и страж неусыпный ахейский, особо

370     Зевса молил, руки он воздевал прямо к звездному небу:

«Если когда-либо кто средь цветущей Эллады, Кронион,

Тучные бедра тебе от барана с тельцом возжигая,

В дом возвратиться молил, и молитву ты жаркую принял, —

Вспомни о том, отврати день погибели, о, Олимпиец!

375     Гордым троянам не дай совершенно осилить ахеян!»

 

Так он молился. С небес грянул громом тут Зевс промыслитель,

В знак, что он принял мольбы благоверного старца Нелида.

Только трояне в свою пользу приняли знаменье Зевса:

Бросились жарче они на ахейские рати сражаться.

380     Словно огромнейший вал из широкоразливного моря

Выше бортов корабля поднимается, двинутый страшной

Силою бури, что вверх мечет с рёвом над волнами волны, —

Так устремились вперёд с криком страшным трояне за стену;

И подогнали коней: с высоты колесниц своих стали

385     Перед кормами судов в рукопашную копьями биться.

Ну а ахейцы в ответ с высоты кораблей своих чёрных,

Били шестами троян, что для боя морского хранились

Длинные на кораблях и обитые крепкою медью.

 

Долго, – с тех пор, как ещё за стеною ахейской сражались

390     С ратью троянской, вдали от судов мореходных, данаи, –

Храбрый Патрокл всё сидел у героя вождя Эврипила,

Душу ему услаждал разговором и тяжкую рану

Смесью вокруг осыпал, утоляющей чёрные боли.

Но лишь увидел Патрокл через стену стремящихся бурно

395     Гордых троян, и когда крик данаев тревожный услышал, -

Громко вскричал Менетид, и руками по бедрам могучим

С горечью стукнув себя, так, печальный, сказал Эврипилу:

«Нет, Эврипил, не могу дольше здесь я с тобой оставаться,

Хоть бы и нужен тебе. Слышишь: близко ужасная битва!

400     Пусть утешает тебя благородный сподвижник; а сам я

К другу Пелиду пойду. Может быть, убедить мне удастся

На ополченье его. Может быть, Ахиллесово сердце

Бог мне поможет смягчить: ведь сильно убеждение друга».

 

Так он ещё говорил, а уж ноги его уносили.

405     Крепко ахеян бойцы корабли защищали, однако

Меньших числом отогнать не могли они гордых троянцев.

Так же и Трои сыны, хоть фаланги ахеян прорвали,

Все же никак не могли захватить кораблей и шатров их.

Будто бы уровня шнур разделил корабельную доску

410     В плотника умных руках; плотник этот художества мудрость

Всю хорошо изучил; он – воспитанник мудрой Афины:

Так меж войсками теперь и сражение вдруг уровнялось,

Перед судами везде с равной силой сражались герои.

 

Выступил Гектор герой на Аякса, высокого славою.

415     Оба они за корабль за один дрались яро, но тщетно:

Гектор защитника сбить и корабль запалить всё пытался,

Ну, а Аякс – отразить супостата, ведомого богом.

Тут знаменитый Аякс Клитеида Кале́тора свергнул,

В грудь ему пику вонзив. Тот поднёс, было, факел горящий,

420     Чтобы корабль запались, но пал в прах, и из рук факел выпал.

Гектор, – увидев, как был Клитеид, его родич, повержен,

Как пал он замертво в прах перед чёрной кормой корабельной, –

Громко воскликнул, троян и ликиян на бой поощряя:

«Гордые Трои сыны! Рукоборцы дарданцы! Ликийцы!

425     Бейтесь! Ни шагу назад! В тесноте от врага не отступим!

Клития сына в бою отстоим, чтобы враг не похитил

Славных доспехов того, кто убит был во вражеском стане!»

 

Так прокричав, он метнул свой сияющий дротик в Аякса,

Только попал не в него, а в клеврета его, Ликофро́на,

430     Ма́стора сына; он жил, кифериец, в Аяксовом доме:

С тех самых пор жил, как стал на священной Кифере убийцей.

Рядом с Аяксом стоял Ликофро́н, и ему прямо в череп

Гектор, над ухом, попал. Рухнул в пыль тот с кормы корабельной;

Навзничь упал; у него сокрушились душа и могучесть.

435     Храбрый Аякс в этот миг ужаснулся, и крикнул он брату:

«Тевкр, младший брат мой, уже потеряли мы верного друга!

Пал Ликофро́н Мастори́д, что пришёл из Киферы священной

В дом наш; мы чтили его, как любезных родителей чтим мы.

Пал он от Гектора! Где ж твои стрелы смертельные, брат мой?

440     Где сокрушительный лук, что дарован тебе Аполлоном?»

 

Так он сказал. И к нему поспешил Тевкр, встав рядом с героем,

С луком упругим в руке, с колчаном на плече, что был полон

Быстрых пернатых смертей. И посыпал их Тевкр на троянцев.

Клита стрелой поразил, Пизено́рову славную отрасль;

445     Тот Полида́масу был, Панфоиду почтенному, другом;

Был он возницей его. Клит в тот миг над конями трудился,

Правил туда, где сильней в страшном бое клубились фаланги:

Гектору этим хотел угодить и троянцам; но быстро

Гибель героя нашла, и друзья не успели на помощь.

450     В шею возницы стрела смертоносная сзади вонзилась;

Он с колесницы упал. Опустевшей гремя колесницей,

Кинулись кони назад. Полида́мас владыка, заметив

Это, немедля к коням убегающим вышел навстречу;

Их Астино́ю слуге, Протаонову сыну, вверяя,

455     Крепко тому наказал, чтоб держал их вблизи непрестанно;

Сам, устремился опять прямо в бой, рядом с первыми встал он.

 

Тевкр же другую стрелу против Гектора мужеубийцы

Вынул; и, верно б, прервать бой перед кораблями принудил:

Наверняка бы исторг он стрелою у Гектора душу.

460     Но не укрылся порыв тот от промысла Зевса Кронида:

Зевс Приамида берёг и у Тевкра он славу похитил.

Тевкр натянул тетиву превосходного лука, нацелясь;

Зевс же порвал тетиву, и стрела медью тяжкая мимо

Быстро умчалась, и лук из руки Тевкра выпал под ноги.

465     Тевкр Теламонид сказал, ужаснувшись, так брату Аяксу:

«Горе! Бессмертный какой разрушает все замыслы наши

Ратные?! Лук у меня из руки вырвал он и порвал мне

Крепость моей тетивы, что сегодня я свежую утром

Крепко на лук навязал, чтобы вынесла частые стрелы».

 

470     Тевкру ответил тогда так Аякс Теламонид великий:

«Брат мой, в покое оставь ты и лук, и крылатые стрелы,

Если бессильными их сделал бог, что враждебен к ахейцам.

С пикой огромной в руке, со щитом на плече, Теламонид,

Бейся с троянцами сам и дружины свои побуждай ты.

475     Пусть нелегко и с трудом, даже если победа за ними,

Наши возьмут корабли! Вспомним, брат мой, ахейскую храбрость!»

 

Так он сказал. И в шатёр Тевкр отнёс лук и стрелы; набросил

Четырёхслойный свой щит на плечо, многобляшный, но лёгкий;

Шлем свой красивый надел, конской гривой украшенный пышной,

480     Гребень над шлемом его развевался ужасный и стройный;

Взял, наконец, он копьё, завершённое острою медью.

Вышел и, быстро назад прибежав, встал он рядом с Аяксом.

 

Гектор, увидев едва, что у Тевкра нет стрел смертоносных,

Громко вскричал, и троян и ликиян сильней побуждая:

485     «Гордые Трои сыны! Рукоборцы дарданцы! Ликийцы!

Будьте мужами, друзья! Вспомним нашу военную храбрость

Здесь, у ахейских судов! Я своими глазами увидел,

Как был Кронидом лишён лук и стрел славный лучник ахейский!

Людям прекрасно видна сила мощи и дел Олимпийца:

490     Если он славой кого превозносит высокой; или же

Если унизит кого, и лишит своей мощной защиты

Так, как ахеян теперь унижает, а нас возвышает.

В бой же, друзья! На суда! Вместе ринемся! Тот, кто погибнет

Здесь от копья иль меча, – пусть погибнет он смертью героя!

495     Высшая слава мужей – умереть, защищая отчизну!

Жизнью своей защитит он детей и супругу, и дом свой;

Память, наследство его – всё останется целостным, если

В чёрных своих кораблях прочь отсюда умчатся ахейцы!»

 

Так говоря, возбудил он и силу, и мужество в каждом.

500     А Теламонид своим говорил, побуждая дружины:

«Стыд вам, ахейцы! У нас выбор мал: либо всем нам погибнуть,

Либо спастись и беду отразить от судов мореходных!

Может, надеетесь вы, как возьмёт корабли бурный Гектор,

В землю родную пешком возвратиться по морю из Трои?

505     Слышите, с криком каким ополченья троян возбуждает

Гектор, который спались корабли, разъяренный, стремится?

Верно, он толпы бойцов не на пляску зовёт, а на битву!

Нам не осталось теперь ничего, лишь в решительной битве

Рук своих силу скрестить с супостатами, смелость являя!

510     Лучше решиться сейчас: нам погибнуть в бою или выжить,

Чем много дней напролёт изнуряться в жестоких сраженьях,

В стане своём же теснясь бесполезно народом слабейшим!»

 

Так говоря, возбудил он и силу, и мужество в каждом.

Схедия Гектор сразил, Перимедова славного сына,

515     Воинств фокейских вождя. А Аякс Лаодамаса свергнул,

Ветвь Антенора, он был предводителем пеших троянцев.

Вождь Полидамас добыл килленейского Ота доспехи,

Друга Филида царя и вождя крепкодушных эпеян.

Мегес Филид налетел на убийцу; но в сторону прыгнул

520     Вождь Полида́мас; ему не пророчил ещё дальновержец,

Па́нфоя сыну, в рядах первоборных троянцев погибнуть.

В Крезма Филид угодил, прямо в грудь, сокрушительной пикой;

С шумом упал тот, и с плеч совлекал победитель доспехи.

Вдруг на Филида напал вождь Доло́пс, Лампа сын знаменитый,

525     Воин бесстрашный в бою, илионский лихой копьеборец;

Ламп же Приаму был брат, сын царя Трои Лаомедона.

Так налетевший Лампид щит Филида по центру с налёта

Пикой пробил, но того защитил крепкосозданный панцирь

С плотными латами. Их, те доспехи, Филей как-то вывез,

530     Очень давно, от царя из Эфиры, от вод Селлеента,

Скипетродержец Эвфет подарил их Филею, как другу,

В битвах кровавых носить, защищаясь от вражьих ударов.

Вот уж и сына его защитили от смерти доспехи.

Мегес Лампиду в ответ в медный шлем острой пикой ударил

535     В верхнюю выпуклость, в ту, что под гребнем на шлеме блестела;

Гребень гривастый сорвал он с основы; упал тот на землю

И распростёрся в пыли, свежим пурпуром ярким блистая.

Пламенно бился Филид, на победу надеясь, и в помощь

Сильный к нему подоспел тут Атрид Менелай благородный;

540     Сзади, невидимый, встал в стороне, и пронзил он Лампида

Пикой в плечо; и насквозь, через грудь, жало бурное вышло.

И опрокинулся в пыль вождь Лампид, навзничь пал он на землю.

Ринулись оба, чтоб с плеч его снять дорогие доспехи.

Гектор же тут закричал на Долопса родню, упрекая;

545     Более всех порицал и корил Гикета́она сына

Он, Мелани́ппа, что пас до нашествия враждебной рати

Медленноногих волов круторогих у дивной Перко́ты;

Но лишь приплыли в судах многовёсельных к Трое ахейцы,

Он прилетел в Илион и в дружинах троян отличался,

550     Жил у Приама и был почитаем как сын Дарданидом.

Гектор его укорял и нему говорил, негодуя:

«Сын Гикетаона! Что, так оставим? Неужто нисколько

Сердце твоё не болит за сражённого милого брата?

Или не видишь ты, как у Долопса снимают доспехи?

555     Следуй за мною! Не теперь нам с аргивцами издали биться;

Надо их всех истребить, пока сами они стен высоких

Трои не свергли и всех её граждан пока не избили!»

 

Тут он вперёд полетел; с ним и родственник богоподобный.

А Теламонид Аякс возбуждал войско Аргоса словом:

560     «Други, мужайтесь! Сердца вы стыдом благородным залейте!

Воина воин пускай постыдится без храбрости биться!

Тех, кто в бою знает стыд, тех спасается больше, чем гибнет;

Но беглецы не найдут впереди ни спасенья, ни славы!»

 

Так побуждал он войска, но и сами они все пылали

565     Стан защитить, и, вложив в сердце речь ту, суда оградили

Медной стеной. Но троян против них устремлял громовержец.

 

Храбрый Атрид Менелай молодого учил Антилоха:

«Нет никого, Антилох, ни моложе тебя, ни быстрее

В беге, ни крепче в бою, ни храбрее среди всех ахеян.

570     Вот бы тебе налететь и повергнуть кого из троянцев?!»

 

Так он сказал и назад отступил, побудив Антилоха.

Вылетел тот из рядов, из передних, кругом оглядевшись,

Бросил блистательный дрот. Взволновались трояне, увидев

Мощный удар. И метнул он блестящий свой дрот не напрасно:

575     Ветвь Гикетаона сверг он, вождя Меланиппа, что смело,

Гордо шёл в битву. Его грудь широкую жало пронзило.

С шумом на землю он пал, и взгремели на павшем доспехи.

Нестора сын на него устремился. Так пёс на оленя

Скачет, пронзённого вдруг метким ловчим, едва тот из лога

580     Вышел: стрела, поразив, подсекла ему резвые ноги.

Так на тебя, Меланипп, налетел Антилох бранолюбец,

Чтобы доспехи сорвать. Но от Гектора он не укрылся.

Гектор предстал перед ним, пролетев сквозь кипящую сечу.

И, как бы ни был горяч в ратоборстве сын Нестора, всё же

585     Он с поля боя бежал, словно зверь, сотворивший несчастье:

Если вдруг пса разорвав, пастуха ли убив возле стада,

В лес убегает, пока не собрались селяне толпою.

Так убежал Несторид. Вслед ему и трояне, и Гектор,

Страшные крики подняв, задождили свистящие стрелы.

590     Но, добежав до своих, вновь лицом он к врагам повернулся.

 

Как кровожадные львы, на суда устремились троянцы,

С криками бурно неслись, исполняя намеренья Зевса.

Мужество Зевс повышал у троян, поощряя их к битве.

Дух же ахеян Кронид ослаблял и лишал их победы.

595     Грозную славу желал сердцем он даровать Приамиду

Гектору, чтоб на суда пожирающий бросил тот пламень

Бурный и страшный; тогда и зловещая просьба Фетиды

Будет исполнена. Вот ждал чего промыслитель Кронион:

С неба увидеть огонь, озаряющий первое судно.

600     С этого времени Зевс присуждал невозвратное бегство

Трои сынам от судов, а данаям победную славу.

Так всё замыслив, он в бой на суда устремлял Приамида,

Но тот и сам рвался в бой и жестоко свирепствовал Гектор,

Будто бы бурный Арес, или страшный огонь-истребитель,

605     Если горит между гор, в чащах леса свирепствуя всюду.

Пена текла изо рта у героя, сверкал под бровями

Огненной яростью взгляд, шлем качался и страшно над шлемом

Гребень вздымался в бою. Гектор бурей летал среди битвы,

Так как герою сам Зевс был теперь покровителем с неба,

610     Так как его одного возвышал он теперь над толпою

Честью и славой в бою: потому что не долго осталось

Жить Приамиду; уже торопила Афина Паллада

День для него роковой и победный для славы Пелида.

Гектор горел разорвать у данаев ряды; он пытался

615     Всюду, где гуще толпу видел он и оружия лучше.

Но разорвать их нигде он не мог, хоть желал беспредельно.

Всюду данаи, сомкнув щиты башней, стояли, как камень

Крепкий, огромный, как тот, что у пенного моря встречает

Гордо и буйных ветров нападение, воющих страшно,

620     И волн надменных порыв, что и бьются о камень, и хлещут.

Так аргивяне троян неподвижно встречали, бесстрашно.

Гектор, сияя огнём от доспехов, напал на фалангу;

Грозно напал, как волна на корабль обрушается сверху,

Мощная, бурей из туч порождённая; весь потрясённый,

625     Пеной покроет корабль; и дыхание шумное бури

В парус гремит; и сердца корабельщиков бледных трепещут,

Страхом объятых; они из-под смерти едва уплывают.

Так трепетали сердца и в груди благородных данаев.

Гектор же, будто бы лев, на коров круторогих напавший,

630     Тех, что на влажном лугу при болоте обширном пасутся

Тысячами; но пастух, что при них, очень юн и не может

Зверя прогнать и коров защитить круторогих: он тщетно

Мечется то впереди, то, неопытный, сзади у стада;

Хищник же режет быка, в средину уж стада забравшись,

635     И разбегаются все остальные, мыча. Так ахейцы,

Страхом смятённые все перед Зевсом и Гектора силой,

В бег обратились. Герой одного лишь убил Перифета,

Сына Копрея, того, что служил у царя Эврисфея

Вестником: часто ходил от тирана он с вестью к Гераклу.

640     Этот ничтожный отец породил знаменитого сына,

Полного доблестей: он был искусен и в битвах, и в беге,

И на собраньях блистал он умом среди прочих микенян.

И Приамиду теперь он доставил высокую славу:

К бегу едва обратясь, он споткнулся о щит свой огромный,

645     Тот, что держал, что до ног доходил, – оборона от копий.

И на огромный свой щит Перифет опрокинулся навзничь,

А при падении он громко шелом взгремел и доспехом.

Гектор, увидев, скорей подлетел, тут же встал над упавшим,

В сердце ударил копьём, на глазах у друзей Перифету

650     Душу исторгнул. Друзья Перифету помочь не сумели,

Гектора слишком страшась, лишь печальные молча смотрели,

К ближним судам отступив. Так, суда, извлечённые прежде,

Их оградили теперь. Только Гектор и там притеснял их.

И от вторых кораблей отступили герои ахеян,

655     Горькой теснимы нуждой. У шатров и палаток вдруг встали,

Твёрдо сплотились, бежать уж не мысля; удерживал вместе

Стыд их и страх; и они ободряли друг друга словами.

Нестор особенно, страж престарелый, бодрил он ахейцев,

Каждого мужа молил, именами родных заклиная:

660     «Будьте мужами, друзья, и почувствуйте стыд, аргивяне!

Перед народами стыд! Каждый вспомнит пусть сердцу любимых

Жён и детей, и свой дом, и труды, и родителей милых.

Вспомните все, у кого пусть и умерли даже родные!

Их именами теперь умоляю я вас, аргивяне,

665     Стойте же крепко в бою, от врагов не бросайтесь вы в бегство!»

 

Так он сказал. И зажёг он и силу, и мужество в каждом.

Тут же Афина с их глаз вдруг рассеяла облако мрака,

Что ниспослал им Кронид. Воссиял свет, открылось пространство

Всё, и от чёрных судов, и от поля погибельной битвы.

670     Гектор ужасный открыт перед ними, дружины троянцев

Все: и что сзади, за ним, не сражаясь, лишь праздно стояли,

И те, что у кораблей бились в страшной неистовой битве.

 

Сердцем не мог уж терпеть Теламонид Аякс притеснений,

Давки, в которой теперь находились герои ахейцев.

675     Он заскочил на корабль и по палубам, крупно шагая,

Шест абордажный схватив, потрясал им огромным и острым,

В двадцать два локтя длиной, крепко сбитый для боя морского.

Будто бы славный ездок на конях, необычно искусный,

Взял самых лучших коней, выбрав лишь четырех, и связав их,

680     С поля далёкого он их к великому городу гонит

Людной дорогой. Толпой и мужчины, и робкие жёны

Смотрят, дивясь, как ездок беспрестанно и твердо, и верно

Скачет, садясь вдруг с коня на коня, на бегу их ужасном.

Так Теламонид Аякс с корабля на корабль по помостам

685     Прыгал, шагал широко, крик до самых небес поднимая:

Криком ужасным герой побуждал беспрерывно данаев

Оборонять корабли и свой стан. В это время и Гектор

Не оставался в толпе крепкобронных троян; и один он,

Будто бы бурный орёл с высоты нападает на стаю

690     Пасшихся на берегу у реки диких птиц перелётных:

Быстрых гусей, журавлей, лебедей длинношеих ли, прочих, —

Так Приамид нападал на данайский корабль черноносый,

Бурно кидаясь. Его с высоты устремлял громовержец

Силой своею, и с ним воеводой он воинство двигал.

 

695     Снова у чёрных судов запылала свирепая битва.

Можно подумать: ещё не уставшие, свежие рати

Встретились в страшном бою: все так яростно, с пылом сражались.

Разные мысли бойцов устремляли. Ахейцы решили

Больше уж не отступать от беды: лучше в битве погибнуть!

700     Каждый же Трои солдат, преисполненный бодрости, думал:

Нынче ж сожжём корабли, перебьём всех героев ахейских!

Духом наполнясь таким, друг на друга они напирали.

 

Гектор могучей рукой за корму корабля ухватился.

Легкий, прекрасный корабль, он отважного Протесилая

705     В Трою принёс, но назад не повёз уж в отчизну героя.

Возле того корабля все смешались: ахейцы, трояне;

И в рукопашном бою дрались в свалке ужасной; не ждали

Больше уж издали стрел смертоносных, метательных копий.

Друг против друга они, равным духом горящие, бились:

710     Кто на секирах больших с двусторончатым лезвием страшным,

Кто на мечах, кто копьём, заострённым и сверху, и снизу.

Много ножей и мечей, дивной ковки и выделки ручек,

Вниз полетело из рук у бойцов и из ножен заплечных, –

Так яро бились они. Чёрною кровью земля насыщалась.

715     Гектор, корабль захватив, и держа его крепко рукою,

Так у кормы и стоял неотступно, крича ополченьям:

«Дайте скорее огня! С кличем дружно сомкнитесь и гряньте!

День, награждающий всё, Зевс дарует нам! Он присудил нам

Взять корабли, что пришли против воли бессмертных под Трою,

720     Столько нам бед сотворив, лишь по робости старцев совета!

Старцы, когда я хотел захватить корабли оккупантов,

В Трое держали меня и троянский народ отвлекали!

Но, если Зевс омрачал наш рассудок в те дни, громовержец,

То он сегодня зовёт сам нас в бой и ведёт на ахеян!»

 

725     Так он сказал, и бойцы в битву ринулись с большим свирепством.

Не устоял и Аякс Теламонид: засыпали стрелы.

Медленно он отступал, опасаясь угрозы смертельной,

Так он до трапа дошёл семифутового кормового.

Там, озираясь, стоял он и длинным шестом неустанно

730     Всех опрокидывал, кто подносил огнедышащий факел;

И беспрерывно кричал он данайцам, к борьбе побуждая:

«Други данайцы! Бойцы! Вы, бесстрашные слуги Ареса!

Будьте мужами, друзья, и о доблести вспомните бранной!

Может, надеетесь вы, что защитники есть за спиною,

735     Или какая стена боевая для вашей защиты?

Города с башнями нет укреплённого рядом, который

Нас защитил бы, сменив свежей силой в сражении трудном!

Мы на троянских полях, перед войском троян твердобронных,

К морю прибиты стоим, далеко от отчизны любезной!

740     Наше спасение в нас, в нашей силе, не в слабости духа!»

 

Так он сказал и кругом бил шестом абордажным свирепо

Каждого, кто б из троян к корабельной корме ни бросался

С пламенем бурным в руках, возбуждаемый Гектора криком.

Каждого он протыкал, их на жало шеста принимая:

745     Так он двенадцать бойцов заколол у кормы острой медью.