При дуговерхих судах все блестящие медью ахейцы

Строились возле тебя, о, Пелид, ненасытный войною.

Ждали их Трои сыны на возвышенной части равнины.

Зевс же Фемиде велел всех бессмертных собрать на собранье

5         С дивных Олимпа высот, из домов во дворец олимпийца.

Всем повелела она, облетев все дома. Вот, собрались

Реки, озёра, и все, кроме лишь Океана седого;

Нимфы явились толпой, обитавшие в рощах прекрасных,

В светлых источниках вод, или в злачноцветущих долинах.

10       В дом олимпийский пришли все бессмертные к Зевсу Крониду.

На галереях они разместились блестящих, что сделал

Сам хромоногий Гефест по задумке своей для Кронида.

Даже и сам Посейдон не ослушался мудрой Фемиды.

Выйдя из моря, предстал он со всеми, Земли Колебатель,

15       Сел в середине богов и спросил Зевса, что же он хочет:

«Серебромолненный, что ты опять всех богов собираешь?

Хочешь ли что рассудить о троянах или́ аргивянах?

Бой между ними опять скоро вспыхнет кровавый и жаркий».

 

Так он сказал. И ему отвечал громовержец Кронион:

20       «Ты угадал, Посейдон! Ты проник в мою тайную волю,

Ради которой собрал я вас всех: жаль мне гибнущих смертных.

Всё же останусь я здесь и, воссев на вершине Олимпа,

Буду себя услаждать созерцанием. Вы же, о, боги,

Можете нынче идти к ополченьям троян и ахеян;

25       Тем и другим помогать, кто кому по желанию хочет.

Если б Ахилл и один на троян устремится, – минуты

В поле не выдержать им Эакидова бурного сына.

Трепет охватывал их при одном его виде и раньше;

Нынче ж, за друга когда он пылает ужаснейшим гневом,

30       Сам я боюсь, чтоб судьбе вопреки, не разрушил он Трои».

 

Так он сказал, и зажёг средь богов неизбежную битву.

Тут же на битву с небес понеслись боги в разные станы.

Гера – к ахейским судам, а за нею Паллада Афина,

Царь многошумных морей Посейдон, и Гермес покровитель

35       Ловкой торговли и благ, умных мыслей исполненный светлых.

С ними к судам и Гефест шёл хромая, огромный и сильный,

Шёл он, с трудом волоча свои сильно увечные ноги.

К стану троянцев летел бог Арес шлемоблещущий, с ним же

Феб, не стригущий волос, Артемида, что луком гордится,

40       Лета, стремительный Ксанф и с улыбкой прелестной Киприда.

 

Всё это время, пока к ратям смертных не прибыли боги,

Бодро стояли бойцы у ахейцев, и каждый гордился,

Что среди них сам Пелид, уклонявшийся долго от боя.

В рати ж троянской, увы, сердце каждого билось в тревоге.

45       Страхом объяты бойцы от того уж, что видят Пелида.

Грозно доспехом блестя, он стоял как Арес смертоносный.

Но олимпийцы едва к ратям прибыли, тут же Эрида

Стала свирепая бой разжигать. Грозным криком Афина

То перед рвом за стеной дух бойцов поднимала для битвы,

50       То поднимала свой клич вдоль по берегу шумного моря.

Бурей свирепой завыл, страх неся, и Арес меднолатный,

Громко троян побуждал он на бой, то с высот Илиона,

То пробегая у вод Симои́са, по Калликолоне.

 

Так, побуждая одних и других, олимпийские боги,

55       Рати к сраженью свели, распалив в них ужасно свирепость.

Страшно громами гремел Зевс, отец и бессмертных и смертных,

Над головами бойцов. А долину у них под ногами

Тряс Посейдон: всё вокруг, даже горы дрожали от страха.

Всё, от кремнистых подошв до вершин многоводных у Иды

60       Дрожь пробрала; Илион, и суда, – всё дрожало от страха.

В ужас пришёл сам Аид под землёй, преисподних владыка.

В ужасе с трона вскочив, громко крикнул он, чтобы над ним хоть

Своды земли не разверз Посейдон, потрясающий землю,

И обиталищ его не открыл он бессмертным и смертным,

65       Мрачных, ужасных; ведь их сами боги боятся ужасно.

Так, всё кругом взволновав, шум подняв, боги к битве сходились!

На Посейдона тогда, многомощного Энносигея,

Выступил Феб Аполлон, приготовив крылатые стрелы;

Против Ареса пошла светлоокая дева Афина;

70       С Герой сразиться свой лук подняла тут богиня охоты,

Гордая меткостью стрел Артемида, сестра Аполлона;

Встал против Леты – Гермес, бог крылатый и благ, и торговли;

Против Гефеста – Поток быстроводный, глубокопучинный,

Боги назвали его бурным Ксанфом, а люди – Скамандром.

 

75       Так боги против богов устремлялись один на другого.

Сердцем пылал Ахиллес погрузиться в толпу, чтоб скорее

Гектора встретить в бою, чтобы кровью Приамова сына

Был пересыщен Арес, воин-бог, ненасытный в убийствах!

Но тут Энея царя Аполлон, побуждающий к битве,

80       Против Пелида послал, ему мужеством душу наполнив.

Образ Ликаона он быстро принял, Приамова сына;

Голосом юноши Феб так сказал, подойдя к Анхизиду:

«Где же угрозы твои, Анхизид, предводитель дарданцев?

Или не ты на пиру в Илионе, за чашей с царями

85       Гордо грозился, что сам с Ахиллесом героем сразишься?»

 

Тут же ответил ему, возражая, Эней предводитель:

«Что ты меня, Приамид, против воли моей принуждаешь

С сыном Пелея идти в поединок, могучестью гордым?

Нынче б не в первый уж раз я сошёлся бы с сыном Пелея

90       В битве: и прежде меня он копьём Пелиасом огромным

С Иды согнал, как напал он внезапно на скот наш. И Педас

Он разорил, и Лирнесс. Но меня спас тогда Олимпиец,

Силы во мне возбудив, в ноги быстрые прыти прибавив.

Чуть не погиб я от рук Ахиллеса и мощной Паллады.

95       Всюду с Пелидом она, и совет подаёт, и могучесть

Медным копьём поражать крепкодушных троян и лелегов.

Нет, никогда человек с Ахиллесом не сможет сражаться:

Боги Пелида хранят, всюду с ним они, смерть отражают.

Дрот ли, копьё из руки Ахиллеса летит, не слабеет

100     Прежде, чем крови врага не напьётся. О, если б бессмертный

В битве нам равный исход присудил, – не легко б и Энея

Он одолел, хоть и горд Ахиллес тем, что весь он из меди!»

 

Сыну Анхиза тогда отвечал Аполлон дальновержец:

«Храбрый! Чего б и тебе не молиться богам вековечным,

105     Могущим всё! Ведь и ты, говорят, порождён от Киприды,

Дочери Зевса. А он, Ахиллес, – от богини, что ниже.

Эта – дочь Зевса царя, а Фетида – от старца морского.

Несокрушимую медь ты обрушь на него! Не смущайся,

Встретясь с Пелидом, его шумною речью и гордой угрозой!»

 

110     Так говоря, он вдохнул в полководца великую смелость.

Тот устремился вперёд, ополчённый сверкающей медью.

Но не укрылся герой и от глаз хитрой Геры богини,

В бой на Пелида летя, через толпы мужей пробиваясь.

Быстро союзных богов, созвала Гера; так им сказала:

115     «Ну-ка, подумайте, бог Посейдон и богиня Афина,

Разумом вашим большим, что же выйдет из дела такого?

Видите, гордый Эней, ополчённый сияющей медью,

Против Пелида идёт: натравил его Феб стреловержец.

Нужно ль немедленно нам оттеснить Анхизида обратно?

120     Или же кто-то из нас пусть к Пелиду отправится тоже,

Силой наполнит его, укрепит его дух и отвагу,

Чтобы он чувствовал сам, что его любят сильные боги,

Те, что сильнее богов, защищающих гордых троянцев

В этой жестокой войне, что троянские боги – бессильны!

125     Небо оставили мы! Все желали участвовать сами

Нынче в боях, чтоб Пелид не терпел от троян поражений!

После претерпит он всё, что ему непреклонная Участь

Выпряла нитью со дня, как рождён он был нимфой Фетидой.

Если об этом от нас Ахиллес не узнает немедля, –

130     Страх испытает, когда на него кто-нибудь из бессмертных

Выйдет в бою. Знают все: боги в собственном виде ужасны».

 

Гере ответил на то многомощный Земли Колебатель:

«Гера, свирепость твоя безрассудна, тебя недостойна!

Я не желаю сводить на неравную битву бессмертных, –

135     Нас с теми, кто за троян: мы намного их выше по силе.

Лучше бы всем нам уйти с поля боя, бессмертным, и рядом

Сесть на холме и смотреть, как сражаются смертные люди.

Если ж Арес или Феб луконосец начнут нападенье,

Если препятствовать вдруг станут сыну Пелея сражаться,

140     Тут же вмешаемся мы и немедля тогда уж воздвигнем

Битву ужасную: так, я надеюсь, они очень скоро

Вновь улетят на Олимп и укроются в сонме бессмертных

Все поневоле, рукой укрощённые нашей и силой».

 

Так он сказал и пошёл черновласый, за ним и Афина,

145     К валу Геракла, к тому, что насыпан был в поле широком.

Вместе с Афиной его насыпали троянские мужи

Очень давно, чтоб Геракл от кита преогромного спасся,

Если ужасный за ним устремится от берега в поле.

Там черновласый воссел Посейдон, с ним союзные боги;

150     Облаком белым до плеч все укрылись они непрозрачным.

Сели напротив тогда, вдоль по калликолонским вершинам,

Возле тебя, Аполлон, и Арес, и все боги другие.

Так вот воссев с двух сторон от сражения, друг против друга,

Думали боги; в войну сами вмешиваться не спешили,

155     Медлили эти и те. Но с небес грозный Зевс побуждал их.

 

Медью долина зажглась, всё наполнили люди и кони,

И колесницы. Земля задрожала кругом под ногами

Толп, что в сраженье неслись. В центре – два знаменитых героя

На середину меж войск устремились, пылая сразиться:

160     Славный Эней Анхизид и Пелид Ахиллес благородный.

Первым Эней выступал, угрожая. И страшно качался

Шлем на его голове тяжковесный, а щит легкомётный

Он перед грудью держал и копьём потрясал длиннотенным.

Против него Ахиллес устремился, как лев истребитель,

165     Лев, на которого все поселяне сошлись, чтобы разом

И непременно убить. Лев сначала, их всех презирая,

Прямо идёт; но едва его дротиком юноша смелый

Ранит, — готов он к прыжку и рычит, и вокруг его пасти

Пена клубится; в груди зверя сердце могучее стонет;

170     Гневно косматым хвостом по своим же бокам и по бёдрам

Хлещет он яро, себя самого подстрекает на битву;

Взгляд его бешен. И вдруг, увлечённый свирепством, он мчится

Или толпу растерзать, или в схватке жестокой погибнуть.

Так Ахиллеса царя побуждало бесстрашное сердце

175     Гордо навстречу идти возбуждённому духом Энею.

Чуть они только сошлись, друг на друга летящие в битву,

Первым Энею сказал Ахиллес, что бессмертным подобен:

«Что ж далеко так, Эней, отошёл ты от войска и встал здесь?

Сердце, быть может, тебя побудило сразиться со мною

180     В гордой надежде, что ты над троянами царствовать будешь,

Честью Приама догнав? Но ведь, если б меня и сразил ты,

Верно, Приам не тебе своё царство и скипетр доверит.

Есть у него сыновья; и в намереньях твёрд он и крепок.

Или троянцы тебе обещают удел знаменитый,

185     Лучшее поле для стад и для пашен, чтоб им обладал ты,

Если осилишь меня? Но тяжёл этот подвиг, надеюсь!

Помню я, как ты бежал пред моим Пелиасом однажды.

Или забыл, как, тебя одного я, поймав возле стада,

Гнал по Идейским горам, и с какой от меня быстротою

190     Ты убегал? И назад оглянуться не смел, убегая!

С гор убежал ты в Лирнесс, в его стены укрылся. Но в прах я

Город рассыпал тогда, при содействии Зевса с Афиной.

Много я женщин взял в плен, их лишив и мужей, и свободы,

В рабство увлёк. А тебя от погибели спас громовержец.

195     Нынче, надеюсь, тебя не спасёт он, как ты полагаешь

В дерзостном сердце своём! Но прими мой совет: поскорее

Скройся в толпе и не стой здесь ты передо мной, пока горе

Вдруг не случилось с тобой! И дурак видит то, что случилось!»

 

Но, возражая, Эней знаменитый сказал Ахиллесу:

200     «О, сын Пелея! Меня, как младенца, напрасно словами

Думаешь ты испугать. Так и сам я умею свободно

Дерзости прямо в лицо говорить и колоть острым словом.

Знаем мы оба отцов и родов наших славных преданья,

Слышали много о них от людей мы в сказаниях древних;

205     Но вот в лицо ты моих, как и я твоих предков, – не знаем.

От благородного ты Эакида рождён, от Пелея,

Как говорят; мать твоя – дивнокудрая нимфа Фетида.

Я же – единственный сын у высокого духом Анхиза;

Этим я славлюсь; а мать у меня – Афродита богиня.

210     Нынче твои ли, мои, но должны неизбежно оплакать

Милого сына. Ведь мы, я уверен, не так разойдёмся

С бранного поля, едва обменявшись словами, как дети.

Если ты хочешь, скажу я тебе и о роде, чтоб знал ты

Наш знаменитейший род: очень многим он людям известен.

215     Зевс громовержец родил предка нашего рода, Дардана:

Он и Дарданию всю основал; Илион же священный

Не был построен ещё на равнине, и люди всё больше

Жили у Иды тогда, что обильна водой, на предгорьях.

Славный Дардан породил Эрихтония скипетроносца,

220     Мужа, который прослыл богатейшим властителем смертных:

Здесь по долинам паслись его кони: три тысячи тучных

И молодых кобылиц, жеребятами резвыми гордых.

К ним на лугах и Борей разгорался любовью не редко;

Многих из них посещал, набегая конём черногривым;

225     Те понесли от него и двенадцать коней народили.

Бурные, если они по полям хлебородным скакали,

Выше носились земли, над колосьями, стебля не смяли;

Если ж скакали они по хребтам беспредельного моря,

Выше воды, сверх валов рассыпавшихся, быстро летали.

230     Царь Эрихтоний родил властелина могучего Троса.

Трос породил трёх сынов знаменитых и славных, их звали:

Ил, Ассарак, Ганимед молодой, небожителям равный,

Истинно, был на земле он прекраснейшим сыном из смертных!

Боги забрали его, за его красоту, чтобы вечно

235     Им любоваться, теперь служит он виночерпцем у Зевса.

Ил же почтенный родил беспорочного Лаомедона,

Лаомедон же родил знаменитых: Тифона, Приама,

Клития, Лампа, потом Гикетаона, отрасль Ареса.

Царь Ассарак породил сына Каписа; Капис – Анхиза.

240     Я от Анхиза рождён; от Приама – божественный Гектор.

Вот и порода, и кровь! Ими я и хвалюсь пред тобою.

Доблесть же смертных царей то возвысит Кронид, то низвергнет,

Как пожелает он сам, так как он лишь над этим всесилен.

Ну и довольно о том спорить нам, словно малые дети,

245     Хватит без дела стоять в центре боя, гремящего медью!

Можем мы очень легко оскорблений взаимных друг другу

Столько сказать, что поднять их не сможет корабль стоскамейный.

Гибок язык у людей и на разные речи способен,

Поле для слов широко, во все стороны нету предела.

250     Что человеку сказать, то в ответ от него и услышать.

Только куда приведут нас взаимные колкие речи?

Что ж мы друг друга в лицо здесь стоим и ругаем, как жёны?

Женщины в гневе своём, разъедающем сердце, злословят,

Выйдя на улицу, так шумно между собою ругаясь;

255     Правду и ложь говорят друг на друга: их гнев побуждает!

От поединка меня ты словами, Пелид, не отклонишь,

Прежде чем медью со мной не сразишься. Начнём же скорее,

Силы проверим один у другого на ясневых копьях!»

 

Так он сказал и копьём в щит чудесный и страшный ударил

260     Мощно; и щит весь взревел под ударом, огромный и яркий.

Быстро Пелид от груди отклонил далеко щит рукою;

Он испугался, что щит от удара копья острой медью

Может пробиться легко, устремлённой могучим Энеем.

О, неразумный, о том ни душой, ни умом не подумал,

265     Что небожителей дар благородный не может легко так

Смертным мужам уступать, от могучести их сокрушаться.

Нет, не пробил щит копьём длиннотенным Эней многомощный:

Золото, дар божества, обессилило ярость злой меди.

Всё же два слоя насквозь медь прошла; три ещё оставались;

270     Пять в нём слоёв сочетал хромоногий художник небесный:

Медных два сверху легли; оловянных два – снизу; в средине ж –

Тот золотой лишь один; и Энея копьё удержал он.

После метнул Ахиллес страшный свой Пелиас длиннотенный.

В выпуклобляшный попал щит Энея, у обода, там, где

275     Наитончайшая медь оббегала, где кожа воловья

Так же тончайшая вдоль пролегала. Насквозь просадил их

Ясень огромный копья пелионского. Щит затрещал весь.

Сгорбясь, пригнулся Эней и стремительно щит над собою

В страхе поднял. И копьё, просвистев у него над спиною,

280     В землю вонзилось; легко, словно ткань, оно быстро прошило

Два плотных слоя щита. Ускользнув от убийственной меди,

Выпрямился Анхизид, но в глазах мгла и ужас разлились,

Лишь осознал он, что был недалёко от смерти. Ахилл же

Пламенный, страшно вскричав, вырвал меч изощрённый из ножен,

285     Бросился в битву. Эней подхватил тут же камень тяжёлый:

Два человека такой не подняли б, из ныне живущих.

Он же, одной лишь рукой подхватив, размахнулся им быстро.

Тут Ахиллеса Эней поразил бы, напавшего, камнем

В шлем или в щит, хоть они от него отразили бы гибель;

290     А сын Пелея мечом у Энея исторгнул бы душу,

Если б того Посейдон не увидел, Земли Колебатель.

Быстро к бессмертным богам устремил он крылатое слово:

«Боги! Печаль у меня о возвышенном духом Энее!

Скоро к Аиду герой отойдёт, Ахиллесом сражённый.

295     Ложных советов Эней от стрельца Аполлона послушал.

Только ведь Феб не спасёт Анхизида от гибели грозной.

Ну так за что же теперь, неповинный, он бедствовать будет:

Казнь понесёт за вину Аполлона?! Приятные жертвы

Часто Эней приносил для богов, на Олимпе живущих.

300     Боги, решимся, его из-под смерти исторгнем мы сами.

Вряд ли доволен и Зевс будет, если Пелид у Энея

Жизнь пресечёт, ведь ему дальше жить предназначено роком:

Чтобы бездетный ещё род Дардана совсем не пресёкся.

Зевс его больше любил, чем других сыновей своих смертных,

305     Что от него принесли жёны смертные; кровь громовержца.

Род же Приама давно ненавидит владыка Кронион.

Будет отныне Эней над троянцами царствовать мощно!

Он и его сыновья, им рождённые поздно, и внуки».

 

И отвечала ему так богиня верховная Гера:

310     «Землю колеблющий! Ты сам решай, своим разумом думай:

Надо Энея спасти, или, может, оставить троянца,

Как он ни славен, на смерть от руки Ахиллеса Пелида.

Мы же, богини, и я, и Паллада Афина, – ты знаешь, –

Тысячу раз мы клялись перед всеми бессмертными клятвой:

315     Трои сынов никогда не спасать от грозящей напасти,

Даже когда Илион, пожираемый пламенем бурным,

Вспыхнет кругом от огней ярких факелов храбрых данаев».

 

Геры услышав слова, Посейдон, всей земли колебатель,

Встал, устремился сквозь шум бурной битвы, сквозь звон яркой меди

320     К месту, где храбрый Эней с Ахиллесом великим сражался.

Быстро Пелиду глаза Посейдон тьмой окутал ужасной.

Ясень пелийский большой, что сиял яркой медью разящей,

Вырвал он сам из щита у высокого духом Энея;

Тихо его положил у Пелидовых ног, а Энея

325     Мощной рукой вдруг поднял от земли и метнул над сраженьем.

И перенёсся Эней, устремлённый рукою нетленной,

Через ряды колесниц, через множество воинов пеших,

И очутился в конце поля боя, кипящего битвой,

Там, где кавконов войска в бой готовились двинуться смертный.

330     Там подошёл Посейдон, колеблатель земли, к Анхизиду;

Так он ему говорил, устремляя крылатые речи:

«Кто из бессмертных, Эней, так тебя ослепил и подвигнул

Меряться силой, идти в поединок с Пелеевым сыном?

Он же сильнее тебя, и любимей у жителей неба.

335     Впредь, если встретишься с ним, ты всегда отступай перед грозным!

Или, судьбе вопреки, низойдешь ты в обитель Аида.

После, когда Ахиллес рокового предела достигнет, –

Смело геройствуй, Эней, и в рядах самых первых сражайся,

Так как никто уж другой из ахейцев доспех твой не снимет».

 

340     Так повелел Посейдон, и на месте оставил Энея.

В то же мгновение с глаз Ахиллеса и тьму он рассеял.

В миг тот прозрев, Ахиллес оглянулся кругом, удивился,

Гневно вздохнул и сказал своему благородному сердцу:

«Боги! Не врут ли глаза? Я увидел великое чудо:

345     Передо мною копьё на земле, но противника нету,

Бросил в которого я Пелиас свой, сразить его метя!

Мил, как я вижу теперь, и Эней божествам олимпийским!

Думал я: зря он так горд их любовью. Что ж, пусть остаётся.

Мужества больше уж в нём, чтоб со мною сразиться, не будет!

350     Думаю, он теперь рад, что лишь чудом от смерти он спасся.

Что ж, устремлюсь я вперёд, чтоб поднять силы храбрых данаев;

Ринемся против врагов, и других испытаем троянцев!»

 

Так он сказал и к рядам обратился, войска побуждая:

«Нынче вдали от троян вы не стойте, герои данайцы!

355     С воином воин пускай бьётся яро, без отдыха, пылко!

Трудно же мне одному, и с великою силой моею,

Столько воюющих толп обойти и со всеми сразиться!

Даже Арес, бог войны, даже дева Афина Паллада

Бездны такой не могли б обойти в жарком бое кипящем!

360     Но, пока ноги мои меня держат, и есть в руках сила, –

Буду сражаться с врагом, не ослабну я в ярости жгучей!

Прямо пойду сквозь ряды! И, надеюсь, никто из дарданцев

Весел не будет, когда он подступит к копью Ахиллеса!»

 

Так побуждал их герой. А троян побуждал славный Гектор,

365     Громко кричал он, грозя в поединке с Пелидом сразиться:

«Храбрые Трои сыны! Вы не бойтесь Пелида героя!

В споре словесном готов я и против бессмертных сразиться,

Но на мечах – тяжело: всё же боги сильней человека.

Думаю, что и Пелид исполняет не все обещанья:

370     Дело одно завершит, а другое, не кончив, оставит.

Я на Пелида иду! И пускай его руки подобны

Страшному злому огню, а душа и могучесть — железу!»

 

Так побуждал он троян, копья вмиг на ахейцев поднявших.

Силы и храбрость врагов, клич воинственный, – всё тут смешалось.

375     Вдруг перед Гектором Феб сребролукий явился, сказал он:

«Гектор! Не время ещё с Ахиллесом сражаться. Не вздумай!

Стой меж рядов и рази из толпы, что б тебя он и близко

Не поразил бы мечом, и копьём не сразил издалёка».

 

Так он сказал. И едва Приамид голос бога услышал,

380     Вновь в волны толп боевых погрузился он с трепетом в сердце.

Тут Ахиллес на троян, облечённый всей силою духа,

С криком ударил и сверг первым Ифитиона героя,

Сына Отринта, дружин воеводу отважных и сильных;

Нимфа наяда его родила градоборцу Отринту

385     Около снежной горы Тмол, в цветущем селении Гиды.

Прямо летящего в бой, вмиг его Ахиллес быстроногий

В голову грянул копьём; череп надвое тут же расселся.

С громом на землю он пал. И вскричал Ахиллес, величаясь:

«Вот ты и лёг, Отринтид, в прах! Ужаснейший между мужами!

390     Ты на чужбине погиб! Далеко от отчизны любезной,

Нивы отцовские ты у Гигейского озера бросил,

Там, где течёт рыбный Гилл, возле быстропучинного Герма!»

 

Так величался Пелид. Тьма глаза Отринтиду закрыла;

Тело ж терзали его и колёса, и кони ахеян,

395     Павшее в первом ряду. Ахиллес там же Демолеона,

Сильного духом вождя, Антенорова славного сына,

Пикой в висок поразил сквозь его дивный шлем меднощёчный.

Медь не сдержала удар, хоть крепка; и насквозь пролетела

Пика могучая; кость проломила и, в череп ворвавшись,

400     С кровью смешала весь мозг. Так смирил он вождя при атаке.

А Гипподама затем поразил он копьём меж лопаток,

Как перед ним тот назад побежал, соскочив с колесницы.

И, испуская свой дух, застонал он, как вол темнолобый,

Тот, что вокруг алтаря геликийского мощного бога

405     Юноши силой влекут; глядя, бог Посейдон веселится. —

Так застонал он, и дух его доблестный кости оставил.

Ну а Пелид уж с копьём на питомца богов Полидора,

Сына Приама, летит. Запрещал воевать ему старец:

Он из Приама сынов многочисленных был самым юным,

410     Самым любимым из них. В Трое всех побеждал в быстром беге.

С детской наивностью он, быстротой ног тщеславясь, отважно

Рыскал в переднем ряду, тем и душу свою погубил он.

Медным копьём Ахиллес быстроногий сразил Полидора.

Мимо он мчался; ему в спину, где золотые застёжки

415     Пояс смыкали и тем две брони образуя, вонзилась,

Тело навылет пройдя, медь копья; сквозь живот она вышла.

Вскрикнув, упал Полидор на колени; глаза тьмой покрылись

Черной. Руками кишки к животу он прижал, так и умер.

 

Гектор, увидел едва, что пронзён Полидор и руками

420     Внутренность держит, прижав; что приник он к кровавой долине, —

Свет помрачился в глазах Приамида: уж больше не мог он

В дальних спокойных рядах оставаться; пошёл на Пелида,

Острым колебля копьём, что сияло как пламя. Ахилл же,

Только увидел его, аж подпрыгнул и с радостью крикнул:

425     «Вот кто мне нужен! Кто так глубоко поразил моё сердце!

Лучшего друга убил у меня он, убийца! О, рад я,

Что друг от друга теперь нам не бегать по полю сраженья!»

 

Тут он, свирепо взглянув, благородному Гектору крикнул:

«Ближе иди, Приамид! Так скорей ты дойдёшь до Аида!»

 

430     Сердцем не дрогнув, ему отвечал славный Гектор великий:

«Ты не надейся, Пелид, что словами меня, как младенца,

Сможешь легко напугать! Я не хуже легко и свободно

Колкие речи могу говорить, и дерзить я умею.

Знаю я, как ты могуч; знаю я, что тебя я слабее.

435     Но то, что будет, лежит то пока у богов на коленях,

Гордую душу твою, может быть, я, слабейший, исторгну

Этим копьём. Ведь на нём так же остр наконечник из меди!»

 

Так он сказал, и копьё, сотряся, мощно бросил в Пелида.

Но тут Афина копьё от Ахилла отшибла, лишь дунув

440     Тихо навстречу. Назад к Приамиду копьё прилетело

И возле ног у него уж бессильное пало. Ахилл же

С криком ужасным, убить нетерпением сильным пылая,

Ринулся быстро с копьём. Только Феб спас тогда Приамида,

Быстро окутав, укрыл он героя за мраком глубоким.

445     Трижды могучий Пелид нападал на него, ударяя

Трижды копьём, но вонзал медь свою он во мрак лишь глубокий.

И, словно демон, опять налетел он, в четвёртый раз, с криком

Страшным; крылатую брань посылая, кричал Приамиду:

«Снова ты, пёс, избежал своей смерти! Она уж висела

450     Над головою твоей! Снова Фебом могучим спасён ты!

Феба привык ты молить, выходя на свистящие копья!

Скоро, однако, с тобой я разделаюсь; встретимся после,

Если есть между богов олимпийцев и мне покровитель!

Ну а пока на других я пойду, свергну всех, кого встречу!»

 

455     Так он сказал и, напав на Дриопа, копьём свергнул в шею;

Тот зашатался и пал возле ног; там его он оставил.

После огромного он свергнул Демуха Филеторида:

Ранив в колено копьём, он сдержал натиск сильного мужа;

После огромным мечом поразив, ему душу исторгнул.

460     И на Бианта детей: на Дардана, и на Лаогона,

К битве скакавших, напал. Сбил обоих он их с колесницы.

Первого сверг он копьём, а второго мечом медноострым.

Трос же, Аластора сын, подбежал и колени герою

Обнял, пощады прося, чтобы в плен его взял он живого;

465     Думал он: «может, меня пощадит как ровесника, сжалясь».

Юноша бедный не знал, что он жалости ждёт бесполезно!

Был не приветливый муж перед ним и не мягкосердечный,

А беспощадный герой! Трос едва ему обнял колени,

Начал молить, как весь меч Ахиллес погрузил ему в печень.

470     Печень отпала внутри; кровь, вскипев, забурлила из раны,

Грудь переполнив; глаза мрак покрыл, и душа отлетела.

Ну а Пелид уж летел, устремившись на Мулия; грянул

В ухо копьём; жала медь сквозь другое стремительно вышла.

Тут же Пелид пополам Агенорову сыну Эхеклу

475     Череп мечом разрубил. Меч его с рукояткой огромной

Весь разогрелся в руке от пылающей крови. Эхеклу

Веки багровая Смерть и могучая Участь закрыли.

Девкалиона затем он сразил. Где сплетаются жилы,

В локтя изгибе; копьё ему руку насквозь просадило

480     Медью, и Девкалион встал с рукою повисшей, как плётка;

Видел он близкую смерть. Ахиллес пересёк ему шею,

Голову в шлеме отсёк; вылез мозг из костей позвоночных

И обезглавленный труп на кровавой земле растянулся.

Тут же напал Ахиллес на Пиреева славного сына,

485     Ригма, который пришёл из фракийской земли плодоносной.

Быстро копья остриё углубилось в утробу фракийца.

Он с колесницы слетел. А Пелид Арейфою вознице

В спину ударил копьём, лишь назад тот коней гнать собрался,

И с колесницы сразил. В страхе кони смешались и встали.

 

490     Будто бы страшный пожар по глубоким свирепствует дебрям,

Летом сухим вкруг горы; лес высокий горит, беспредельный;

Ветер, бушуя кругом, развевает свирепое пламя, —

Так, словно демон, Пелид Пелиасом огромным повсюду

Гнал, поражая, врагов. Черной кровью земля заструилась.

495     Как земледелец волов вместе двух запряжёт крепколобых

Белый ячмень молотить на гумне, округлённом и гладком,

И под ногами волов быстро колос стирается хрупкий, —

Так под Пелидом кругом его твердокопытные кони

Трупы крушили, щиты, шлемы, копья. Окрасились кровью

500     Медная ось вся и с ней полуборт колесницы высокий:

В них, словно дождь, от копыт и от бурных колёс непрерывно

Брызги хлестали. Пылал между смертными славы нетленной

Храбрый Пелид отыскать, и в крови обагрял свои руки.